бы ты и вправду была её дочкой, ты бы не посмела…
– А что я? Я для неё мертва. Зато с тобой она вечно носилась, как с писаной торбой: Анна, Анютка, Анечка. Для неё всегда на первом месте была сестра, а потом ты.
– Моя мама…
– Что твоя мама? Твоя мама бросила тебя, как, впрочем, и моя. Две сестрицы – одного поля ягоды! – женщина отвернулась, пряча лицо.
– Да, что ты мелешь… ерунда какая-то!
– Сбежала твоя мамаша. Сбежала с мужиком. Кажется, с поляком? Что-то подобное говорил отец. Любовь!
– Бред! Ты несёшь несусветный бред! Замолчи немедленно…
Анна с трудом удерживалась, чтоб не разревется. Все её представления о мире рушились, как карточный домик.
Кстати, я бы на тебя маму не оставила. Каждый раз после твоего отъезда она отлеживалась в клинике. Мама так переживала, так переживала, что тебя затянет в зеркало, что держала под замком все двери. У неё обсессия, если что. Навязчивое состояние. Она уверена, что твою мать заточил внутри зеркала злой дух, как и меня. Мы пленники в мире Зазеркалья!
Эльза засмеялась. В её смехе была злость, боль и слёзы одновременно.
Уборщицы уже давно закончили и ушли. Они явно не первый раз выполняли здесь свою работу: ни один предмет не сдвинут со своего места. Словно и не было никого. Только две женщины с вызовом и со слезами на глазах стояли посреди гостиной.
– Анна, я вернулась! Ты уже дома? – на пороге появилась тётя Агата. – Кто вы? Что вам здесь нужно? – обратилась она к Эльзе. А потом её глаза забегали по дому: комната Эльзы и двери второго этажа были распахнуты, их не успели запереть после уборки. Тётя бросила сумки и забегала из стороны в сторону, не зная, за что хвататься.
– Я знаю, это ты! Это ты украла мою дочь! – вдруг обратилась она к Эльзе. – Отпусти её, отпусти! Лучше меня забери, – запричитала она, падая на колени перед женщиной.
Эльза скупо плакала. Сквозь слезы набирая номер скорой помощи, когда в дверь постучали. Порог переступила немолодая женщина с мальчиком лет четырнадцати.
– Извините, Вильнёва Агата Львовна… жила здесь когда-то…– незнакомка замерла, разглядывая присутствующих. Её взгляд остановился на тёте Агате: – Агата, сестрёнка? Это ты?
Тётя Агата, сидя на полу, развернулась в пол-оборота. У неё был диковатый вид: волосы растрепались, из глаз текли чёрные от туши слезы. Тётушку всё ещё слегка потряхивало. Она переводила взгляд с Эльзы на женщину и обратно, с трудом переосмысливая происходящее. А потом потеряла сознание.
Через два месяца лечения в клинике, при поддержке дочери и сестры, навещавших её почти ежедневно, Агата вернулась домой. Как когда-то двадцать два года назад в доме, за чаем собралась вся семья. Им было немного неловко. Следовало ещё привыкнуть друг к другу, да и тётушка Агата, как и прежде находилась на грани, непонятной им реальности.
Призрак Веры
Макс вышел из ночного клуба и пошёл вперёд. Вперёд – это значит куда глаза глядят. Ночной клуб «Misty» находился почти на окраине