шоссе.
В жизни, также как и в математике, есть некоторые общеизвестные аксиомы. Кому-то не нравится, когда нет сомнений в истинности. Например «если каждый сам видит своё дело, не остаётся никакой нужды в ком-то другом!». Я умолял его сказать, кто был этот богач:
– Ради любви к Аллаху, расскажи тайну.
– Я расскажу тебе об этом.
– Давай же, расскажи.
– Этот молодой человек был моим слугой, когда я был в Селянике.
Я остановился и сделал шаг назад.
– Твоим слугой?!
Я даже выкрикнул это. Шагая и держа руки за спиной, Логарифм, как всегда хладнокровно ответил:
– Да, моим слугой. После Балканской войны я прибыл в Измир. Ещё через год я переехал в Стамбул. Однажды я оказался перед гостиницей Месеррет. Вдруг я увидел как Ахмет бросился ко мне и взял мои руки, чтобы поцеловать. Я спросил: «Чем ты занимаешься?» Он ответил: «Ничем, я безработный». Потом он стыдливо попросил у меня серебряную монету в двадцать курушей. Я спросил, зачем и на что ему деньги. Он ответил: «Ей-Богу я не ел два дня, дай мне хотя бы пять курушей. Я сегодня наемся». Тогда я подумал. Этот ребёнок, подобно многим эмигрантам, стал бродягой. Я подробно расспросил его о жизни. Я спросил его: «Два дня назад у тебя были деньги, чтобы набить желудок?». Он ответил: «Да». Я спросил, почему он не подумал два дня назад, что через день он останется голодным. Он ничего не ответил и смотрел себе под ноги. Тогда я напомнил ему о Котоне.
Я спросил:
– Кто такой Котон?
– Котон – это имя моей маленькой собаки из Селяника… У этой собаки был самый ясный, самый сильный характер с «тревогой о будущем». Она не съедала одну из пяти косточек, которую ей давали, а закапывала на клумбе в саду и хранила. Да, даже в самые изобильные, самые радостные времена она всегда думала о «завтрашнем дне», не упуская из ума возможности того, что мы не сможем ей ничего дать «завтра». Чтобы спрятать косточку, она портила клумбу и цветы. Мы сильно колотили и ругали её, но всё равно никак не могли заставить её отказаться от этой тревоги. Я спросил Ахмета: «У тебя не было такого же предчувствия, как у Котона?» Он смутился, ещё больше склонил голову и смотрел под ноги. Я вытащил свою карточку из кармана. В Эйюпе у меня был друг в дирекции верёвочной фабрики. Я написал ему рекомендацию и сказал: «Возьми эту записку и отнеси. Работай, зарабатывай деньги, кушай… И не бери ни у кого денег!» Он поблагодарил, но опять не отходил от меня: «Дай мне хотя бы два куруша. Сегодня я куплю себе хлеб с сыром. А то я умру с голода». Я собрался дать ему немного денег и полез рукой в карман.
Вдруг я подумал, что сломаю этим ненужным милосердием сильную волю молодого человека. Да, помощь, сделанная с исключительным милосердием, чиста, кроме преступления. Это означает, что мы подвергли сомнению его волю и решимость, если мы помогаем, «не давая взамен уважение», жалея кого-то. Я быстро вытащил руку из кармана. «Поворачивай отсюда, выйди на улицу идущую налево. Пройди немного. Там есть гостиница „Косово“. Владелец – мой друг. Передай