«Усатое солнышко».
– Здорово, Федор!
– И?
– Я вчера на рыбалке был. На озере Рогозино.
– И?
– Щуку поймал. Полтора кило.
– И?
– Пожарил, съели с женой. Вкусно было.
– И?
«И действительно, – думает собеседник Кусина, – что – “и?” Рассказать про хороший, пардон, стул после жареной щуки? А смысл? Поймали щуку, враги живой природы, зажарили ее, бедную, съели. Сожрали, четче выражаясь. И? О бренность Бытия! О суета сует!..»
И вот в следующий раз этот человек по имени Хрендин (я его знаю), выезжая на очередную рыбалку, уже задумчив, как роденовский мыслитель.
Он ловит щуку. Но почему-то вдруг, поймав ее, отпускает обратно в озеро Рогозино. И щука прорывает лазурную твердь воды, ныряя в свое возвращенное щучье подводное счастье. А потом вдруг выныривает, и одним плавником смахивая слезу, другим робко машет рыбаку Хрендину, словно бы говоря: «Мистер Хрендин, я люблю тебя. Привет мистеру Кусину. Ты приедешь еще на мое озеро? Приедешь? И?..»
И Стёпа приедет. Но больше не будет ловить рыбу, особенно щук. Он привезет с собой много-много овощей и фруктов. И будет сидеть у костра и петь песни, например, Окуджавы. Или еще какого-нибудь Визбора… А то и самого Игоря Николаева…
Ну, как-то так…
Сны Колобка
У меня такое ощущение, что вся наша большая Страна вдруг дружно занялась гончарным делом.
Все в одночасье заделались матёрыми глиномесами. И месят ее, эту глину, и месят… Кругом гончарные мастерские, гончарные кружки; и группы, гончарные мастер-классы, курсы гончарного мастерства. Повсюду только и слышишь: «керамика», «политой обжиг», «терракота», «глазурованье», «шамотная масса», «глинистый мергель», «глинотерапия».
В целом мне это очень нравится. Всё не нюханье клея и даже не компьютерные стрелялки.
Потянуло людей наконец-то к земле, к органике, так сказать, к почве, к традиционным этим самым нашим ценностям. Что-то мне подсказывает, что какая-нибудь Кончита Вурст, не к ночи будь помянута, гончарным делом не увлекается. Не могу себе представить: сидит трансгендерная бородатая тетя и смиренно лепит свистульку для любимого дяди с шестым размером груди. Хотя в наши времена всякое может быть.
Больше всего мне – как лингвисту, филологу – нравится тот креатив, который гончары и гончарки проявляют в названиях своих групп, кружков, мастерских и прочего. Во многих случаях они объединяются не только в своей любви к лепке свистулек и всяких разных кружек и мисок, но и совсем по другим причинам.
Например: кружок принципиально незамужних гончарок «Глиномисски». Гончарная группа, наоборот, ветеранок брака: «Я его слепила из того, что было».
Мастерская поэтов-гончаров: «Глинада, Глинада моя!» Сидят, лепят и сочиняют. Перифразируя известные строки Владимира Владимировича Маяковского, «землю попашет, попишет стихи» – «глину помесит, попишет стихи».
Группа кулинаров-гурманов-гончаров: «Ели, пили – налепили». Готовят, едят, поют, лепят.
Для сравнения: