было пусто, но уединиться мне не дала мама, войдя за мной сразу же.
– Самар? Что такое?
– Он убьет меня мама… Точно убьет…
Больше не выдержав я склонилась над унитазом.
– Что произошло? Что ты сделала?
Она продолжала задавать вопросы и помогая с волосами и одновременно заставляя нервничать еще сильней.
– Я не виновата, мама. Я просто пошла подышать воздухом, а там этот мужчина. Я споткнулась, и он меня придержал и все.
– Стой кто? Какой мужчина?
– Я не знаю, ма. Какой-то мужчина, но его не было за столом на ужине. Он меня придержал, чтобы я не упала на землю и все это на глазах отца.
– Всевышний. Я попробую с ним поговорить… Ах… Самар, что же ты натворила? Приедем, сразу беги в спальню, поняла? Сразу же, даже если станет кричать. Я задержу и расскажу, что ты мне сказала.
– Я боюсь.
– Не бойся. Я поговорю с отцом, – в дверь раздался стук, и мы обе обернулись будто за ней чудовище. Хотя так оно и было.
– Алия, Самар?
– Да, мы уже идем.
– Мы едем домой, – голос был тверд и зловещ.
Мама помогла привести себя в порядок, и мы вышли.
На удивление отец был спокоен в отличие от голоса, который выдавал его истинное внутреннее состояние.
Мы попрощались с хозяином дома, который прощаясь за руку меня уже не брал и вообще довольно быстро сказав пару слов отцу ушел к тому самому мужчине, ожидающему его у дверей в дом.
Я даже не успела закрыть дверь машины, как мне по лицу прилетела хлесткая пощечина.
Удар откинул меня в дверцу. А после отец схватил ее за ручку, захлопнув, так как я потеряла равновесие и связь с этим миром.
В голове и ушах раздался противный звон. Кожа левой щеки горела огнем, словно по ней стекала лава, сжигая до кости.
Мама охнула, но вмешаться не посмела.
– Мерзкая и грязная дешевка. Позор семьи, – взревел он не своим голосом. – Ты что там устроила?
Он задал вопрос, но я отлично знала, что ответ ему был не нужен. Он сам придумает выгодный ему вариант.
– Я предупреждал тебя о том, что этот ужин много значит. Что ты должна подавать себя как гордая и примерная девушка. Ты же показываешь себя шлюхой, что валится в объятия первого встречного.
Не смея поднять на него глаз, он схватил за волосы и заставил смотреть в его налитые кровью мрачные очи. Как же они пугали. Как много злости и ярости таили в себе убивая, уничтожая.
Я ненавидела своего отца. Всю свою сознательную жизнь… я ненавидела этого тирана и садиста.
– Молчишь? Значит согласна с каждым словом, – и вновь удар. Сильнее первого.
Падаю на пол машины и слышу, как рвется мое платье, которое как я и говорила было слишком узким и обтягивающим.
– Алия, – грозно произнес имя мамы, – ты не могла научить свою дочь элементарным правилам? Нормам приличной девушки, будущей жены? Что ты вложила в ее пустую голову? – постучал пальцами по маминому лбу.
– Дахи… – начала она, почти плача, но он не любит слушать.
– Молчать, – замахнулся и хотел ударить