и почувствовав себя увереннее, прорычала я, злясь всё сильнее на одного наглого дракона, решившего, что ему всё дозволено.
– Я должен стучать, заходя в собственную спальню? – вскинув бровь, усмехнулся он.
– Ах, вон оно как, – подхватив плачущего ребёнка с кровати и сунув его растерявшемуся дракону в руки, прошипела я, – что ж, не буду тебе мешать. Молоко ты знаешь где, его немного, – съехидничала я, припомнив слова дракона, – но на ночь должно хватить.
И, гордо вздёрнув нос, демонстративно отправилась обратно в ванную, закрыв за собой дверь и наложив на неё защиту.
– Я должен стучаться, заходя в мою спальню? – скривив рожицу, передразнила я. – Вот и сиди теперь в своей спальне.
Не спеша одевшись, я прислушалась к творящемуся в комнате. Похоже, нянька из дракона вышла ещё хуже, чем из меня, поскольку ребёнок не замолкал, отчего совесть то и дело поднимала голову, подталкивая засунуть свою обиду куда подальше и вернуться обратно. Ребёнок же не виноват, что у него дядя – дракон на всю голову? Не виноват! Эх…
Вздохнув, я сняла с двери защиту и, открыв её, застыла на пороге спальни, наблюдая, как мужчина, морща нос, пытается перепеленать младенца, а тот сучит ножками, сводя все его попытки на нет.
Всего день назад я была на его месте, точно так же кривила лицо и затыкала нос, но сейчас мне почему-то стало обидно за малыша. А что если он чувствует отношение окружающих к нему и от этого плачет сильнее. Кому было бы приятно подобное? Ответ казался очевиден, поэтому, вздохнув ещё раз, я направилась к кровати.
– Брысь отсюда, – проворчала я, подходя ближе, и, как ни странно, мужчину тут же будто ветром сдуло. И ведь даже не возмутился.
Оставшись в комнате одна, я тут же засюсюкала с малышом, наговаривая ему всякие нежности, и постепенно, тот начал успокаиваться, а спустя пару минут уже вовсю улыбался беззубым ртом.
Разве можно не любить такое чудо?
Спать я легла уже далеко за полночь, обложив малыша со всех сторон подушками, соорудив между нами своеобразный барьер, чтоб, ворочаясь во сне, его не придавить. Вот только спустя пару часов меня разбудил странный шорох, от которого мурашки побежали по спине, а сердце забилось куда-то в район пяток.
Распахнув глаза, я чуть не завизжала от испуга, поскольку надо мной склонился чёрный ворон, мерцая зелёными, совсем не птичьими радужками, и в нем явственно просматривались женские черты.
Глава 6
Склонив голову на бок, ворон внимательно вглядывался в моё лицо, будто пытаясь заглянуть в мои мысли, а когда заметил, что я открыла глаза, вздохнул с явным облегчением.
– У меня мало времени, – прозвучал всё тот же странный голос, который мне приходилось уже слышать в лесу. – Я боялась, что ты не проснёшься, ведь шанса связаться с тобой ещё раз у меня может и не быть. Слушай внимательно и запоминай, от этого может зависеть наша жизнь.
Ворон, вернее женщина, которая каким-то непостижимым для меня образом говорила через него, на миг замолчала, будто обдумывая, что именно