предоставила нам возможности и защиту, иначе нас не было бы».
Он сделал паузу, позволив своим словам осесть, прежде чем продолжить. «Я понимаю ваши обиды и не виню вас за ваше желание сбросить оковы французского господства. Но я умоляю вас подумать о последствиях такого образа действий. Восстание принесет на наш остров кровопролитие и страдания – и для чего? Чтобы удовлетворить нашу гордость?"
По комнате пронесся ропот недовольства, но Наполеон продолжал настаивать. «Я предлагаю альтернативный путь, который позволит нам сохранить нашу культуру и наши традиции, пользуясь поддержкой и защитой Франции. Вместе мы можем работать над улучшением жизни нашего народа, создать Корсику, которая будет одновременно свободной и безопасной в объятиях великой нации».
В комнате воцарилась тишина, пока собравшиеся обдумывали слова Наполеона. Это было смелое и дерзкое предложение, которое обещало объединить мечты о независимости Корсики с реальностью ее места в сфере французского влияния.
Один из старейших лидеров, поседевший ветеран прошлых столкновений с генуэзским правлением, встал, в его голосе слышался скептицизм. – А кто вы такой, юный Бонапарт, чтобы давать такие обещания? Какие у нас есть гарантии, что ваше видение нашего острова сбудется?
Наполеон непоколебимо встретил взгляд мужчины, его голос был твердым и решительным. «Я человек, который посвятил свою жизнь служению своей нации, и я поднялся по служебной лестнице благодаря своему мастерству, моей решимости и моей верности. Я даю вам слово, что я буду бороться за интересы Корсики, как во французской армии, так и в залах власти в Париже. Доверьтесь мне, и я обещаю, что не подведу вас».
В комнате снова воцарилась тишина, напряжение стало ощутимым, пока собравшиеся лидеры взвешивали свои варианты. Наконец Саличети заговорил, его голос был полон убежденности. «Я знаю Бонапарта с тех пор, как мы были детьми, и я могу засвидетельствовать его честность, его ум и его преданность нашей родине. Я верю в его видение Корсики и готов поддержать его в реализации этого видения. ."
Один за другим другие лидеры начали выражать свою поддержку, их сомнения уступили место осторожному оптимизму. Это был хрупкий союз, рожденный необходимостью и общей любовью к своей родине, но этого было достаточно, чтобы отогнать призрак восстания – пока.
Когда собрание подошло к концу, Наполеон вышел на улицу, прохладный ночной воздух стал долгожданной передышкой от жары и напряжения в комнате. Он смотрел на огромное пространство звезд над головой, его мысли были вихрем амбиций, надежды и решимости.
Он знал, что путь, который он выбрал, был полон испытаний и неуверенности, но он также знал, что ему суждено величие. Семена его судьбы были посеяны на скалистых берегах Корсики, и теперь пришло время им пустить корни и прорасти.
В последующие недели Наполеон и Саличети неустанно работали, чтобы заручиться поддержкой своего дела, создавая союзы с ключевыми фигурами корсиканского сообщества и французской