что к чему, и потому задаваться и выяснять, кто здесь главнее – не самая лучшая затея.
Оставив позади гвардейцев, мы отправились вглубь острова, обойдя знаменитую лестницу. Наивно полагать, что главным входом пользовались ежедневно, но как раз благодаря этому у меня появилась возможность получше рассмотреть дворец со стороны и прилегающие к нему территории.
Главное здание располагалось не в центре острова, а как бы чуть с краю, прямо напротив причала, и к нему вела та сама лестница из трёхсот пятидесяти восьми ступеней. Стояло оно на значительном возвышении, а вокруг, подобно клыкам, торчали четыре башни – строго по сторонам света. Названия они носили соответствующие, и когда король был во дворце, на их верхушках гордо реяли штандарты. Всевозможные галереи и переходы вели к другим строениям, вроде тех же казарм или флигелей с личными покоями придворных.
Мы уходили всё дальше и дальше от дворца. Холодная когтистая лапища неприятно сжала сердце, когда я увидела извивающуюся между зарослей лестницу из светлого камня – смутно знакомую, словно из сна… хотя, почему «словно»? Если повернуть голову, видно залив и порт… да, определённо, это весьма знакомое мне место, где я встретилась с Кирино. Поэтому, когда впереди нарисовалась беседка из мрамора, увитая плющом, и пруд с разноцветными карпами, то как-то даже и не впечатлилась. А при взгляде на изогнутый мост по спине пробежался холодок – слишком уж отчётливо вспомнилось падение с него, удар о воду и…
Нет, сейчас совсем не время вспоминать неприятные сны, выбивать себя из колеи и поддаваться эмоциям. Может, на что-то такое Кирино и рассчитывал, велев своему секретарю повести меня именно этой дорогой? А может, я надумала лишнего, и это лишь совпадение… В любом случае, давать хмырю повод для чувства превосходства хотелось меньше всего.
Тайная канцелярия занимала отдельную квадратную башню в глубине вечнозелёного сада, который только на первый взгляд выглядел диким и заросшим – тут и там то и дело мелькали садовники, наводившие порядок. Нижние этажи, включая два подвальных, занимал архив, а на самом верху, куда попасть можно было также снаружи, по отдельной лестнице, располагался кабинет магистра Таэдо, где впредь мне и предназначалось проводить большую часть времени. Последний месяц канцелярия занималась масштабной реформой, должной затронуть каждого жителя королевства, и поскольку помогать предстояло именно с ней – не без присмотра Бривьера и самого магистра Таэдо, разумеется, – то и быть мне надлежало под рукой.
Будущие обязанности я представляла смутно; Бривьер попытался отшутиться, что он и сам-то не всегда до конца осознавал свои. Шутка вышла так себе, и мужчина поспешил рассыпаться в извинениях, на что мне пришлось брать вину на себя. Подобные расшаркивания добавили натянутости разговору и разрядке обстановке никак не способствовали.
– Позволите вопрос? – решила я перейти в наступление, когда мы поднялись в кабинет, и секретарь собрался провести небольшую экскурсию.
Бривьер