с открытым лицом, меня не хватали за руки и тянули в хоровод. Не принято. Здесь веселится только тот, кто сам этого хочет.
Теши ещё не было, поэтому я спокойно смыла с себя суматоху дня, завалилась в постель и позволила себе помечтать о своей аптеке и спокойной жизни.
Проснулась от громкого шепота за открытым окном.
– Нельзя, говорю же, – бурчала моя сестрица. – Я ж не одна ночую, с Авелин, будь она неладна!
– Да брось, такая ночь, – отвечал ей мужской голос. – Твоя Авелин точно у какого-нибудь мужика осталась ночевать!
– Авелин? Этот огрызок? Да кому она нужна? Потасканная неудачница!
– Не говори так, твоя кузина очень красивая и приятная женщина.
– Так-то оно так, только кто её знает, кем она на самом деле в Ранолевсе была? Может, шлюхой какой! Строит из себя скромницу, а просто никому не нужна. Никто её не возьмёт здесь!
Этого я стерпеть уже не могла. Распахнула окно и рявкнула:
– Авелин все слышит! А ты, мерзавка малолетняя, постыдилась бы! Что же мне в лицо не скажешь, только за спиной язык свой поганый чешешь? Господин Дьен, вы ведь знаете, что Теше шестнадцать, правда?
– Знаю, конечно, – кивнул сын лавочника с Ивовой улицы. – Я ведь женится на ней собираюсь… собирался… до того, как узнал, что она завистливая и злая, как чайка.
Даже в темноте я видела, как Теша побледнела. Мне стало ее жаль, хоть и совсем немного.
– Комната нужна, да? – смягчилась я.
– Не отказался бы, – осторожно ответил Дьен.
– Ладно, сейчас уйду, – в конце концов, мы, птицы, не придаем особого значения всяким глупым условностям, к тому же парень мне знаком, он серьёзный и честный. Тешу не обидит. Да я уверена, что между ними и не будет ничего, просто пообнимаются. Пусть.
Я надела блузку, юбку и жилетку, и маску прихватила. Карнавальное платье давно в шкафу, там ему и место. Вылезла в окно, холодно посмотрев на глупую Тешку.
– Куда ты, Лина? – робко спросила сконфуженная девушка, протягивая ко мне руку.
– К мужчине, – твердо ответила я. – К красивому мужчине, которому не важно моё прошлое.
4. Ниххонец
Я шла по улице, жадно глотая ночной воздух. Небо надо мной расцветало фейерверками, но сейчас мне не хотелось даже голову поднимать. Злые слова маленькой дурочки разбередили старые раны. Нет, я не была шлюхой. У меня был только один мужчина – короля я не считала. Я была против, я сопротивлялась – это был не акт любви и даже не секс, а унижение и насилие.
Мне сейчас очень хотелось забыться в сильных мужских руках, хотелось целоваться до потери дыхания, хотелось вспомнить, что я живая. Я, кажется, любила своего мужа, но оставила память о нем на границе… словно старые перья.
За меня всегда выбирали.
Ак… Асх… Хиро, в общем, был первым мужчиной, которого я хотела сама, выбрала сама. Он может мне отказать – и я это приму. А может и не отказать, правда? Что я теряю? Он даже лица моего не видел за птичьей маской. И не увидит, если прогонит.
Я постояла под его окном, пытаясь угадать, не спит ли он.