Многих из них объединяло то, что они, окончив университет, проходили стажировки за рубежом, в основном в Германии. Таким образом, немецкая философия и наука, преломленные через их мировоззрение, оказали сильное влияние на целое поколение отечественных аристократов.
Глинка знакомился с новейшими европейскими философскими идеями у профессора Александра Ивановича Галича[115]. Он один из первых в России рассказывал о философии идеализма Фридриха Шеллинга, которая оказала большое значение на мировоззрение поколения Глинки.
Общую историю, историю философии и литературы, а также немецкую словесность пятнадцатилетний Мишель изучал у известного немецкого ученого, писателя и драматурга Эрнста Раупаха[116], сверкающего серьезным взглядом из-под золотых очков. Все в пансионе знали, что он «европейская знаменитость, германский трагик; человек с необыкновенным даром слова, даже на русском языке, фигура серьезная, умная и задумчивая»[117]. Он держал мальчиков в большой строгости и даже страхе, мог запросто перевести из высших классов в низшие тех, кто не соответствовал нужному интеллектуальному уровню.
Мишель получил самое подробное представление о юридических науках. Естественное право, римское право и русское право преподавал профессор Царскосельского лицея Александр Петрович Куницын[118], еще одна знаменитость. Пушкин, который также учился у него в Царскосельском лицее, писал о нем: «Он создал нас, он воспитал наш пламень»[119]. Ученый, находясь под влиянием Руссо и Канта, передавал своим ученикам философские идеи об ограничении любой власти – как общественной, так и родительской, которая в любой момент может перерасти в тиранию. Глинке импонировала его концепция естественного права, целью которой является справедливость.
Политическую экономию читал Карл Федорович Герман[120], считавшийся человеком благородным, устремленным ко всеобщему благу. У него учился еще один преподаватель пансиона – Константин Иванович Арсеньев[121], читающий статистику. Глинка впервые изучал, казалось бы, скучные цифры не просто как свод данных, но как обсуждение политического устройства России.
Арсеньев также читал географию и древнюю историю. Преподавал по своим книгам «Кратная всеобщая география» (выдержала 12 переизданий, оставаясь более тридцати лет единственным учебником по этому предмету) и «Начертание статистики Российского государства». Впоследствии он наряду с Василием Жуковским, стал учителем истории, географии и статистики у цесаревича Александра Николаевича, будущего императора Александра II[122].
Естественные науки, в которые входили такие предметы, как минералогия, ботаника и зоология, читал Яким Григорьевич Зембницкий (1784–1851). Личность неординарная, один из любимых педагогов учащихся, в том числе Глинки. Он был хранителем физического кабинета и минералогической коллекции. Увлеченность предметом и обширные знания обеспечили привязанность