в Комплексе, – задумчиво произнес Матиас.
После чая Матиас показал Силу его комнату: пройдя через кухню, они попали в ту часть дома, где отдыхали и хозяин, и гости, всего три спальни. Приготовленная для Силана была просто обставленной, узкой, но уютной. Напомнила о комнате в Комплексе.
Наступил вечер, парень долго добирался до места жительства клиента, а Матиас не настаивал на компании, поэтому Силан ушел в свою комнату и уснул почти сразу же, как голова коснулась подушки. А на следующее утро парень проснулся, услышав аппетитный запах жареных яиц. Вышел на кухню, где хозяйничал Матиас.
– Мальчик мой, доброе утро!
– Доброе, Матиас.
– Чай на столе, садись.
Парень сел за барную стойку, на которой стоял чайник с травяным чаем, взял печенье.
– Матиас?
– А?
– Ты вчера сказал «Господи», когда представлялся.
– Да? Я так сказал?
– Да… Что это такое?
– Ни «что», а «кто». Это обращение к богу, в которого верили в Старую эру.
– А, кажется, я помню. Честно говоря, учеба мне тяжко давалась. Стрельба из лука – вот моя страсть.
– Вот сейчас подкрепимся, пойдем на охоту, а там можем об этом поговорить, если хочешь.
Они плотно позавтракали, вдоволь напились чаю, тепло оделись. Уже в прихожей Матиас отдал парню специально изготовленные для него лук и стрелы. Силан, сияя от радости, рассматривал искусную отделку – такая красота – видно, ручная работа.
– Ну как? – спросил Матиас.
– Потрясающе, никогда такого не видел.
– Вот, никакой робот такое не сделает, я тебе говорю.
– Где ты его достал?
Матиас хитро улыбнулся:
– Сам увидишь.
Вышли на улицу – прекрасное морозное утро, щебечут зимние птицы, искрится в первых лучах солнца снег. Матиас уверенно шел вперед, Силан за ним по пятам.
– Так что? – спрашивал Матиас. – Что вам там рассказывали про старую веру?
– Чего-то конкретного я не помню. Что-то про мужчину, который спас человечество, пожертвовав собой.
– Очень коротко, бесчувственно, я бы сказал.
И Матиас пустился в долгий рассказ. Разговаривая, они шли по хрустящему снегу, вдыхали свежий воздух, наслаждались чистым синим небом, останавливались, когда примечали следы зверя.
– Суть ведь не в личности, а в том, чему эта вера учит – прощению. Даже самый подлый человек, самый страшный человек заслуживает прощения. Прощение – это великая добродетель, понимаешь? Гнев, злоба, ненависть – всё это уничтожает то божественное, что есть в человеке, – свет.
Силана увлек рассказ мужчины, но вскоре ему пришлось прервать Матиаса.
– Ш-ш, – произнес парень, жестом показывая, что нужно замереть.
Матиас посмотрел налево – точно, вот они – заячьи следы. Мужчина вскинул ружье, опустился на колено. Силан дал понять, что видит животное, снял лук с плеча, положил стрелу, натянул тетиву, прицелился… выстрел! Матиас вопросительно посмотрел на парня – он мотнул головой. Мужчина видел, куда именно убежал