вами всё хорошо, ваша милость?
– Более чем, – ответил Фьер.
– А ваша супруга и сын? Здоровы ли?
– Баронесса Гард и наш с ней сын в добром здравии, благодарю, ваша милость, – улыбнулся Фьер.
– Ее светлость?
– О, – отмахнулся барон, – здоровью ее светлости можно только завидовать. Она сияет ярче летнего солнца.
– Хвала богам, – ответила я, и мы продолжили подъем.
Мы поднялись до площадки между этажами, и мои пальцы, скользившие по перилам, накрыла ладонь Фьера. Обернувшись, я с изумлением взглянула на его милость.
– Остановитесь, Шанриз, – произнес он и отвел взгляд. – Я не могу так. Не могу смотреть в глаза вам и вашим родным, зная, зачем я явился. Лицемерить я могу в отношении кого угодно, только не перед вами.
Развернувшись к нему, я спросила:
– Что терзает вас, Фьер?
– Нам надо поговорить, – ответил Гард. – Наедине.
– Ну хорошо, – я пожала плечами и вдруг ощутила, как в груди разрастется ледяная пустота. – Государь… – начла я и оборвала себя, не в силах продолжить догадку, пришедшую мне в голову.
– С ним всё отлично, – с раздражением отмахнулся барон. Он выдохнул и попросил: – Укажите, где мы с вами можем поговорить без свидетелей. И уж потом, если вы пожелаете, вы представите меня своей семье.
– Да что же с вами такое?! – воскликнула я.
– На моей душе мерзко, Шанни, но я должен всё это вам сказать, – мрачно ответил Гард и велел: – Ведите.
Кивнув ему, я продолжила подъем. Вскоре мы входили в кабинет моего отца, сейчас отсутствовавшего дома. Указав на стул, я устроилась на краю стола и выжидающе посмотрела на своего гостя, пребывавшего не в лучшем расположении духа. Барон не сел, он отошел к окну, выглянул на улицу и коротко вздохнул.
– Говорите, ваша милость, – попросила я, устав ждать откровений моего друга.
Он обернулся, посмотрел на меня… с сочувствием и произнес:
– Ее светлость… Мне велено передать вам, ваша милость, что герцогиня довольна проделанной вами работой. Она обещает не забыть ваших стараний… ради ее блага и в награду за вашу недолгую, но верную службу ее светлость отправляет вам подарок, который вы оцените по достоинству. – Фьер замолчал, снова бросил взгляд на улицу и закончил: – Более в ваших услугах герцогиня Аританская не нуждается. Простите, Шанриз.
Последнее явно относилось лично к Гарду. Я ответила непонимающим взглядом. После тряхнула головой и переспросила:
– О чем вы толкуете мне, ваша милость?
– Это отставка, Шанриз, – мрачно ответил барон. – Вы оказались слишком самостоятельны, и она избавилась от вас.
Отказываясь понимать услышанное, я воззрилась себе под ноги. Отставка? Отставка?! Сейчас?!! Но это же невозможно! И… и почему? Ришема больше нет, принцессу приструнили, государь благоволит мне… Горький смех сорвался с моих губ. Ну конечно же! Зачем я ей, когда враг повержен и дорога к собственным желаниям ее светлости