Он подтянул крепление гика с уложенным на нём парусом, чтоб не мешал, чуть ослабил шкоты стакселя. Вздохнул и стал приводить шхуну к ветру. Крен лодки стал уменьшаться, а пару заполоскал. Скорость движения начала замедляться прямо в секунды. Чен заторопился, боясь потерять ветер совсем и переложил курс, меняя ветер.
– Держись, счас крен на другой борт будет!
Ринда в испуге ухватилась за леер и поручни на рубке. Стаксель слабо хлопнул и набрал ветер. Крен резко поменялся, да так, что Чен сам стал разъезжаться ногами по палубе от неожиданности. Но качки не было, и положение шхуны стабилизировалось. Ринда нервно захохотала, а потом смех перешёл в весёлый ржач.
– Ты бы видел свои глаза! Что? Сам испугался, а я ничего вот.
– Не ожидал, что так резко качнёт, надо плавнее поворот производить. Ложимся на старый курс. Приготовились.
Чен теперь уже более осторожно потянул штурвал, чувствуя лёгкую вибрацию в нём. Это море давало себя слышать. Он дожимал шхуну ближе к ветру, пока хлопки паруса не дали понять, что ветер ровно по носу. Яхта скользила, выпрямившись и замедляя бег. Руки рулевого потянули штурвал дальше и стаксель наполнился свежим ветерком. Ещё. Ещё…. Шхуна побежала резвее, чуть накренясь.
– Отлично! Подтяни шкоты стакселя!
Рида потянула шкот именно тот, что нужно, парус наполнялся ветром и расправил своё полотно без морщинки. Глаза старпома сияли гордостью, а шкипер был доволен манёвром, белее чем. Шхуна теперь шла правым галсом прямо по лунной дорожке. Но романтика и отсутствие морского опыта сыграли злую шутку с новоиспеченными яхтсменами… а также послужили отличным уроком.
Скопа резво бежала по волнам навстречу Луне, когда Ринда вдруг закричала истошно.
– Ченья, камни…. Ченья!!
Из темноты неба, сливаясь в лунном свете от взора, прямо по курсу из моря вырастали несколько скал. Самая большая скалка с кривым деревцем на склоне была на расстоянии примерно трёхста-четырёхсот метров. По обе стороны маленького скального островка из моря торчали еще несколько камней. У Чена сжалось сердце от ужаса, шхуна шла прямым ходом на них. Шкипер схватился за штурвал, но усилием воли заставил себя успокоиться, Резкий поворот всё равно не удастся, да и недавние тренировки показывали, что большой крен может быть опасен. Он с усилием, плавно потянул штурвал влево, уводя яхту от ветра, и хриплым голосом скомандовал.
– Потравить шкоты грота!
Скопа медленно стала уваливаться, Бушприт, застыв на томительные секунды, показавшиеся вечностью, медленно стал отклоняться от вырастающей в обзоре скалы. Штурвал как заклинило. Тут Чен вспомнил всю свою беспутную жизнь и то, что румпель находился в зафиксированном положении, что позволяло штурвалом управлять яхтой только в небольшом градусе. Доли секунды понадобились, чтобы выдернуть стопоры и вернуться к штурвалу. Скала нарастала с ужасающей скоростью, и моряк только успел подумать, что они не успели еще снять спасжилеты после тренировки, как это было положено по инструкциям.
– Ринда! К штурвалу. Уваливай потихоньку… не