не начала взрослеть. В отличие от мамы Эммы, которая не могла нарадоваться популярности своей девочки, отец не одобрял тягу той к мужскому вниманию. Он постоянно заставлял ее носить какие-то несуразные вещи, скрывающие идеальные очертания ее фигуры, запрещал той ходить с распущенными волосами и пользоваться косметикой. Однако, в итоге, даже такие меры не спасли от беды, которая навсегда изменила жизни многих людей, очень многих…
Все началось в тот момент, когда Михаил Ятов, никогда не обращавший внимания на прислугу, решил оторвать свои глаза от утрешней газеты и посмотреть на четырнадцатилетнюю Эмму, принесшую ему чай.
– Подожди, – сказал он ей, крепко схватив за локоть. – Ты что на меня работаешь? Я никогда не видел тебя здесь раньше…
– Нет-нет, обычно моя мама приносит Вам чай, а я выполняю работу на кухне либо в саду, так что Вы действительно могли меня не видеть, – растерянно улыбнувшись, ответила Эмма.
– А зовут-то тебя как? Ты, случайно не дочка Колининых? – спросил хозяин дома, не отрывая глаз от юной девушки, которая от смущения покраснела. – Ты очень красивая, а я ведь помню тебя еще маленьким сопливым ребенком. Это же надо-надо, как быстро дети растут…
– Да, меня Эмма зовут, – ответила та, после чего улыбнулась своей очаровательной кокетливой улыбкой. – Конечно, мне всего лишь четырнадцать, но…
– Но выглядишь ты намного старше, – довольно резко перебил свою собеседницу Михаил, после чего оценивающе посмотрел на нее. – Мне тут как раз нужна помощница, не хочешь заработать немного денег?!
После этого случая Эмма начала работать на Ятова как «девочка на побегушках», однако половину поручений он давал ей только ради того, чтобы лишний раз ее увидеть. Внешность Михаила не была отпугивающей, он был красивым мужчиной, однако седина в волосах и короткой бороде, морщины на лице и бледные потухшие голубые глаза выдавали в нем уже немолодой возраст. Эмма к нему всегда относилась неоднозначно: к ней и ее семье он относился хорошо, зато к тем, кто становился на его пути, он был безмерно жесток.
И вот, в конце концов, спустя полгода он прямо заявил о своих намерениях. Закрыв дверь своего кабинета на замок, Михаил указал на диван и мрачно произнес:
– Я не знаю, что должен сейчас сказать тебе, не знаю, как описать то, что чувствую к тебе. Не бойся, присядь…
– Что? – переспросила Эмма, после чего села на диван и, почувствовав свое заколотившееся сердце, начала задыхаться. – Что Вы имеете ввиду?
– Ты должна меня понять, – сев на диван рядом с девушкой, серьезно сказал Михаил. – Я не могу объяснить то, почему так сильно хочу тебя. Ты еще даже не совсем женщина, но ни о ком, кроме тебя думать не могу. Может, если я с тобой пересплю, то это наваждение пройдет?!
– Что?! Нет! Вы же хороший человек, несмотря на Ваш бизнес и друзей, таких лысых и страшных, – вжавшись в мягкий поручень дивана, ответила Эмма первое, что от страха пришло ей в голову.
– Я и убивал, и воровал,