того, что сам экскаватор раскалён как сковородка, так ведь и жилой наш вагончик – такая же готовая расплавиться железяка, да плюс вода питьевая хранилась опять в железной ёмкости – почти готовый кипяток… А зелёный чаёк пот гонит и микроклимат телу создаёт. Это тебе, если сам не испытал, любой аксакал подтвердит. Особенно из тех, что в мохнатых шапках и стёганных халатах гарцуют по пустыне и в горах под любым солнцем, и хоть бы хны… Ну и, на железном же мотоциклете гонял в ближние кишлаки за выпивкой, которая и нужна-то была не так нам, как счетоводам, которые в каждую нашу пересменку, перед уходом бригады на очередной недельный отдых, приезжали определять объёмы выполненных работ. И писали они нам, за магарыч да кой-какую копеечку в придачу, сколько нужно, а не сколько мы сделали. Тысячей кубов тут на деле и не пахло. Тем более что в самое дневное пекло, – а это основная часть официальной рабочей смены, – мы просто спокойно отсыпались, чтоб веселее поработать утром и вечером. Так что, если кто и был когда-то настоящим трудягой, то уж никак не тот скромный эмвэдэшник, с которым ты сейчас по-землячески мирно беседуешь.
– А вот солдат из МВД9 уж точно заменяет два ДТ10, – не желая остаться в долгу, всё же одарил ефрейтора встречным комплиментом зэк.
– Я, конечно, понимаю, – сбрасывая малосерьёзную легковесность беседы с хоть в какой-то мере и земляком, но в конечном итоге враждебным элементом, преступником, заключённым, которого ты по долгу службы конвоируешь сейчас по этапу, ефрейтор Пёрышкин надрывно вздохнул, – я твой должник после того бодалова, когда меня шпана на «пики» чуть не подняла, а ты… в общем, выручил со своими дембелями. Ну, и после некоторых других случаев… Аккордеон, к примеру, вы же мне задарили, сперев из своей ленкомнаты11. Получается – должник уж совсем конкретный. Только зачем так ненавидеть человека всего-то навсего за цвет погон? Я же чувствую, аж до самых кишок холод пробирает от твоей улыбочки, Аркан.
– Холод тебя пробирает от холода, товарищ ефрейтор. За бортом никак верный тридцатник, если вообще не все сорок градусов, морозца. А отношение нашего брата к вашему – это на чисто генетическом уровне: я сам уже не первую ходку иду, отец мой дважды или трижды сидел, дед в своё время тоже немалые срока мотал… Прадеда не помню, но подозреваю, что и он какую-нибудь царскую каторгу хоть раз, да отбывал. Иначе, с какого это вдруг бодуна вся родня моя, как и я сам, – родом из глухих ссыльных краев? Так что, не со зла, а чисто машинально мог я тебя тогда пришить12 между делом, вместо того чтобы от блатоты всякой защищать, если б кто предрёк мне на верняк, что ремесло ты вертухайское13 изберёшь для службы. Да в таком позорном сане – вафлейторском. Тьфу…
– Ага, вспомни ещё устаревшую чушь, что будто бы лучше иметь дочь проститутку, чем сына ефрейтора… Слыха-али! Но ведь это ж всего-навсего промежуточное звание между рядовым и младшим сержантом. Мне его, когда службу в штабе начинал, почти сразу, всего лишь через два месяца после принятия присяги дали с перспективой и дальше