были видны все их нехитрые отношения, что ничего, кроме улыбки, они вызвать не могли.
Васильев демонстративно грохнул стулом, привлекая к себе внимание.
Лиза тоже привстала со своего места. Ей не столько интересно было провожать Рязанкину, сколько хотелось попасть к ней в гости и узнать подробности ссоры с Васильевым.
– Давай, что ли, провожу? – подалась вперед сердобольная Аня Смолова.
Не глядя ни на кого, Ксюша сползла с парты, морщась, наступила на больную ногу, покачнулась, протянула вперед руку, ища опоры.
Ее пальцы сжали широкую ладонь Гребешкова – хитрая Рязанкина падала именно на него.
– Ты мне не поможешь? – прошептала она, не поднимая глаза.
– Помогу, – растерянно пробормотал Юрка, оглядываясь на учительницу.
– Сходи, Гребешков, сходи, – кивнула Нинель Михайловна.
– Сходи, сходи! – как эхо отозвался Васильев. – На том свете зачтется. А еще не забудь перевести через дорогу десяток бабушек и снять с дерева котенка. За это завтра мы тебе на портфель наклеим красную звездочку, как лучшему тимуровцу!
– Засохни, Вафел, – огрызнулся Юрка, неумело держа Ксюшу под локоть. – А то спланируешь у меня сейчас в окно.
– Давай, давай, ползи! – Андрюха пнул стоящий перед ним стул, и тот упал в проход как раз перед Гребешковым с Рязанкиной. – Рожденный ползать чихать не может!
– Васильев! – биологичка постучала по столу карандашом. – Урок идет.
– Гребешков! – Андрюха ткнул пальцем в сторону учительницы. – Урок идет, а ты ползешь!
– Васильев, прекрати! – не выдержала Аня Смолова. – Дай людям уйти.
– Чем я им мешаю? Могу даже дверь открыть! – Андрюха перемахнул через парту и ринулся к двери.
– Васильев, – напомнила о себе Нинель Михайловна. – Угомонись.
– А может, я тоже пойду? – тихо спросил Андрюха, останавливаясь на пороге.
Ксюша медленно шла на него. Перед глазами Васильева стояли ее побелевшие костяшки пальцев, изо всех сил сжимавшие Юркину руку. Как же хорошо он знал эти тонкие пальцы, как часто сам держал их в своей ладони. И вот теперь…
Ладно, один-ноль в ее пользу. Пусть пока живет.
– Васильев, замолкни, – загудели со всех сторон.
– Сядь!
– Не отсвечивай!
– Желание народа – закон, – покорно склонил голову Андрюха и демонстративно захлопнул дверь прямо перед Гребешковым с Рязанкиной.
– Я тебя сейчас урою, – прошептал Юрка, складывая внушительный кулак.
– Даму свою не потеряй, – махнул рукой Васильев, стороной огибая застывшую на выходе пару.
– Андрей, а какой у нас сегодня день недели? – Пока школьники выясняли отношения, учительница открыла журнал.
– Пятница, – буркнул первое, что пришло в голову, Васильев.
– Пятница – тринадцатое! – возмутился с галерки Волков. – Сегодня вторник!
– Вторник? – удивленно подняла брови Нинель Михайловна и пододвинула к себе