название нужного препарата.
– Астенин? – целитель, что было вновь же удивительно, его понял. – Да, понимаю, крайне эффективное средство, но оно не входит в стандартную комплектацию медицинского центра. К сожалению, да… но у нас есть платная аптека и если вы хотите…
– Хочу, – рявкнул Кахрай, сгибаясь от очередного спазма. – Очень… хочу…
Прозвучало донельзя жалобно.
Ночью Лотта спала на удивление спокойно. И без снов, что несколько огорчило, поскольку собственные сны, зачастую куда более яркие, чем жизнь ее, она любила вполне искренне. Зато проснувшись в привычное время – корабельные часы показывали половину шестого, – Лотта поняла, что не представляет, чем заняться.
Нет нужды переодеваться к завтраку.
Да и до завтрака еще почти два часа, если, конечно, не ждать и не делать индивидуальный заказ. Но сегодня Шарлотте совершенно не хотелось завтракать в каюте. Она пойдет в ресторан.
Точно.
Возьмет и пойдет.
Бабушка говорила, что рестораны придуманы затем, чтобы не приводить в дом недостойных людей, с которыми все же приходится иметь дело, а потому приличная девушка должна всячески избегать подобных мест, но Лотта… Лотта начинала думать, что бабушка, сколь бы гениальным финансистом она ни была, в некоторых вещах все же ошибалась.
Однако пока ресторан был закрыт.
Утренние сводки отсутствовали по причине нерабочей связи. Писать не хотелось, а хотелось чего-то такого, чтобы душа запела.
Быстренько умывшись, Лотта собрала волосы в хвост, вытащила из шкафа майку, разукрашенную пчелами, и полосатые мягкие брючки.
В коридоре было пусто.
Совсем пусто.
Лотта сделала несколько шагов и прислушалась к этой пустоте. Вздохнула, и собственный вздох показался оглушительно громким, а потом подпрыгнула на месте и побежала так быстро, как могла.
Юные леди не бегают.
Не прыгают.
Разве что в гимнастическом зале под присмотром инструктора, который заставит бегать и прыгать правильно, но это разве в удовольствие? Впрочем, юные леди не думают об удовольствии, зато думают о приличиях, и только о них.
Лотта встала на руки и сделала несколько шагов, наслаждаясь самой возможностью. А еще утром. Безлюдностью корабля и собственной лихостью. А потом, кувыркнувшись, она вскочила и продолжила забег. Нет, где-то внизу был и спортивный зал, и беговые дорожки, что малые, что большие, проложенные по краю парка. Имелся здесь и бассейн.
И сауны.
И площадка для пустынного гольфа.
Но не то… пока ей просто бежалось. Ноги мягко пружинили, дыхание выровнялось само собой, и сердце стучало, захлебываясь от восторга, который закончился, когда перед Лоттой вдруг появилась чья-то спина. Она возникла будто из ниоткуда, и конечно, Лотта в нее врезалась.
С разбегу.
К утру полегчало.
То ли лекарство наконец подействовало, то ли сам организм сумел побороть изысканный деликатес, но полегчало. Кахрай даже пару раз в