совершенно перестала понимать, как следует относиться к прайярцу.
Они продолжали свои игры и обучение, но мужчина с каждым днем становился все мрачнее и часто подолгу сидел на кровати с закрытыми глазами, лишь слабо покачиваясь из стороны в сторону. Аделина никак не могла привыкнуть к его чудаковатому поведению, и несмотря на доброту прайярца, побаивалась его.
Во время очередного ужина Чэтима почти не притронулся к еде, лишь беспрерывно хмурился и вертел в ладони подсохший финик. Когда Аделина уже собиралась прибрать за собой со стола, он вдруг сказал:
– Ты я странный думаешь? Говорю наверно неправильно и веду себя так? – он изобразил свои дерганные движения, снова напомнившие Аделине ящерицу. – Но ты мне странная тоже, это же ничего. Ты нравишься мне даже, только тебе нужен свой мужчина, не я. Я тебе тоже чэтима в жизни.
– Что значит «Чэтима в жизни»? – спросила Аделина. – Это ведь твое имя?
– На Прайяре нет имени, не надо оно там. Есть… в вашем языке это слово роль. Чэтима – значит гость. Такая роль сейчас. Гость здесь, гость в твоей жизни. Не муж. Не господин. Не враг. Ты не бойся меня.
– Прости, но мне это сложно.
– Почему так есть?
– Не знаю… Может, потому что чувствую, что ты сильнее меня?
– Ха! – Чэтима хлопнул в ладоши и, как всегда добродушно, рассмеялся, чуть наклонив косматую голову в бок. – Как это я сильнее тебя?
– А разве нет? Ты вон какой здоровенный.
Он вдруг посерьезнел, задумался на минуту, а затем вкрадчиво спросил:
– Скажи Аделина мне, дитя собственное убить могла бы ты?
– Конечно нет! – изумилась девушка.
– Ха! Видишь вот, дитя малое, а сильнее тебя. Его даже нет еще, но ты уже слабее. Заплачет и ты ему все сделаешь.
– Но это же совсем другое!
– Ты своей силы не видишь, а говоришь сама. Тот, кто мне дома говорит делать что, ростом с тебя, только старый и зубов нет, а я его слушаю. Почему так есть?
– Я не знаю. Наверно он очень умный? – поразмыслив ответила девушка.
– Я думаю тоже так, а он сам про себя «дурак» говорит. Вот и где сила здесь?
– Ну не знаю. Ты меня запутал, – улыбнулась Аделина.
Прайярец засмеялся, а затем ответил:
– Ты хорошая есть, скажу тебе. В любви вся сила. Я его люблю, потому и делаю что говорит он, ты боли много видела, но все равно жизнь любишь, потому делаешь то, что они велят, – Чэтима показал рукой себе за плечо, намекая на властителей Нордики. – А они деньги и себя любят, то тоже любовь, но слабая, от того, что пустая она. Поэтому мы их с тобой вдвоем будем побеждать, – он улыбнулся и добавил. – Правда я пока не придумал как. Но я весь день думаю. И ночь тоже. Пока не сплю, а лежу просто.
– Но… как же мы можем победить? Мы заперты здесь на острове, мы во всем зависим от тех, кто нас сюда привез. Разве что бежать. Только ведь кругом море и если нас поймают, то не знаю как насчет тебя, а уж меня-то точно убьют.
– Правду говоришь, – кивнул Чэтима с мрачным видом. – У меня мысли такие тоже, никак других нет. Значит