чувствуя боль в мышцах и сухожилиях. Так быстро он еще никогда не двигался. Одна из роа слева вскрикнула, оттого что ее живота коснулись подобные лезвиям лапы призрачного паука и антим узнал в девушке Оми.
Шаг, второй, третий.
Первые из сочленений лап уже вышли со стороны спины роа, а в ее глазах читалось отчаяние.
Взмах.
Трость коснулась черного морока, и он тут же обратился в пепел, брызнув во все стороны мутным вихрем. Эш закрутился волчком, используя технику Вангерштайна и уничтожая тварей, силясь при этом найти сознанием сферу мага, насылающего заклинания. Все новые восьмилапые тени являлись из мрачного зева, но стоило им оказаться возле антима, как они разлетались в клочья.
Выжившие роа за спиной мужчины, наконец сумели принять боевой порядок – они сгруппировались и выстроились подобием ежа, ощетинившись во все стороны иглами серебристых копий. Пауки были не в силах пробиться к девушкам снова и снова напарываясь на острые лезвия, однако из темного зева показались очередные твари из плоти.
Эш уже изготовился ринуться в атаку, но в этот момент он почувствовал тяжелый, словно вся земная твердь, подавляющий волю взгляд. Это не был взгляд мага, или даже одержимого, на антима с ненавистью смотрела сущность совершенного иного порядка. Пробираясь в мысли скользкими ледяными касаниями, скрежетая жвалами, тянущимися из мутных завихрений тумана, на него взирал Хашсаал.
У антима перехватило дыхание, оцепенение, словно от парализующего яда, сковало тело, и он услышал щелкающую отрывистую речь:
– Я заберу твою душу, непроклятый!
Создание наподобие огромного шипастого осьминога находилось уже в паре метров от антима, но он был не в силах пошевелиться. Тварь оттолкнулась всеми щупальцами от земли в стремительном рывке и в тот же миг оказалась пронзенной сразу четырьмя длинными копьями. На шею Эша накинули тонкую холодную нить, отчего он снова обрел контроль над телом, но, вместе с этим, усталость навалилась столь неподъемным грузом, что он несомненно бы рухнул ничком на землю, если бы несколько пар рук не подхватили его и не поволокли куда-то вглубь монастыря.
Звуки боя еще доносились эхом до ушей Эша, обладающего, как любой антим, обостренным слухом, однако сил подняться на ноги, чтобы вернуться в бой или хотя бы просто идти самостоятельно, не осталось. После очередной такой попытки он почувствовал, как сознание ускользает в темноту и прошептал на родном языке своего мира:
– Возьмите ветвь… Вам она нужнее.
Каменный овальный потолок напоминал Эшу о юношестве, проведенном в иктанском монастыре, в ту давнюю пору, когда он еще только начинал свое обучение. Причина такой странной параллели казалась неясной и ему самому, потому как келья, в которой он тогда жил была обита светлым деревом, а по ее стенам висели тканые картины с изображениями ангелов и пейзажей святого круга. Конечно, никто никогда не видел этих самых пейзажей, так чтобы суметь потом о них рассказать, однако они всегда представляли собой кустистые рощи плодовых