в своей уютной пещере, когда их мать вернулась с охоты. Войдя в берлогу и оглядев своих спящих детенышей, тигрица расположилась возле них и занялась тщательной чисткой своего меха, пропитанного влагой и запахами тайги. Прошло не менее часа, прежде чем шерсть хищницы стала гладкой и бархатистой и только тогда она успокоилась, потянулась несколько раз всем своим могучим телом, зевнула, открыв огромную пасть и растянулась около тигрят во весь рост.
Внизу, у подошвы горы бушевала стихия, но здесь, в заоблачной высоте торжествовало спокойствие и неприступный замок властительницы тайги был погружен в глубокий безмятежный сон.
На востоке брезжил рассвет. Гроза стихала, и только отдаленные раскаты грома еще слышались где-то вдали. Вспыхивали зарницы и предрассветный ветерок разгонял туманную завесу туч, нависших над зеленым океаном дремучих лесов.
Так проходило лето, дождливое и жаркое. Тигрята за это время приобрели много навыков. Мать иногда брала их с собой в свои охотничьи угодья. Во время этих прогулок они знакомились с окружающим миром и его обитателями, учились не бояться опасностей и всегда действовать решительно и смело. Природный инстинкт хищников тоже делал свое дело и способствовал приобретению тигрятами новых знаний и жизненного опыта. Все, что двигалось, ползало, плавало и летало обращало на себя их внимание, заставляя припадать к земле, и приближаться к вероятной добыче, не издавая ни малейшего звука. Только такой способ охоты имел успех, в чем они смогли убедиться на практике. Они уже научились различать животных годных в пищу и знали, что есть существа опасные для жизни, например, ядовитые змеи, которых они убивали ударами своих тяжелых, вооруженных острыми когтями лап. Где недостаточно было опыта и знаний, там выручал инстинкт и жизненный опыт предков унаследованный от родителей.
Летящая птица, порхающий мотылек, ползущий червяк, мелькнувшая в ручье рыба, бегущая мышь, пробуждали в них инстинкт хищника и желание овладеть добычей. В походке, в движениях, действиях и поступках они старались подражать матери, которая была для них примером и олицетворением всех добродетелей. На охоте, во время скрадывания добычи, они следовали по пятам за матерью и копировали ее во всем, до мельчайших подробностей, стараясь не упустить ни одной мелочи, ни одного движения мускула.
Тигрята умело научились при скрадывании добычи, пользоваться защитным цветом своей шерсти, ловко затаиваясь в кустах и зарослях желтовато-бурого цвета, где они были совершенно незаметны для глаз. Этому искусству, они также научились от матери.
Лето подходило к концу. Приближалась чудная, маньчжурская осень, с ясными солнечными днями морозными ночами и безоблачным небом. Период муссонов закончился. Тайга оделась в свой богатый разноцветный наряд и теперь не цветы, а листья горели яркими самоцветами.
На общем тёмно-зелёном фоне леса желтели шафраном остро-вырезные листья кленов, скромные листочки берез и липы, горели пурпуром кружевные листья винограда и малиновые пятна