я. – А выспаться и поесть мне нормально не дают.
– Потом расскажешь, – расщедрился он. – Я вот по какому поводу к тебе. Не нравится мне это совпадение с именами. Не может быть оно случайным.
Я хоть и спал, но сразу понял, о чем он.
– Мне тоже показалось странным. Но больше в моем окружении никаких знакомых имен. Если кому и суждено сюда попасть, то только вам.
Айлинг уселся прямо на воздух, создав себе под задницей мягкое даже на вид облако. Надолго пришел, похоже. Что за жизнь? Выспаться даже во сне не получается.
– Возможно, они были раньше.
– Возможно. Но в памяти реципиента я не нашел.
– Не может часть памяти быть закрытой?
– Шутите? – Я сел на кровати, разговаривать из положения лежа было невежливо, хотя и удобно. Но кто знает, что разозлит Айлинга в следующую минуту? – Я провел ритуал вовремя и полностью, хотя чуть не сдох в луже собственной крови. Память мне доступна полностью.
Уж в этом я был абсолютно уверен.
– Что-то важное для прежнего владельца тела могло уйти с ним.
Резон в словах Айлинга был, но что мне делать с этим резоном, я не представлял. То, что ушло с прежним Ярославом, ушло насовсем, это не выцепить никаким ритуалом. Но Айлинг ждал если не моего ответа, то реакции, поэтому пришлось сказать максимально нейтральное:
– Что ушло, то ушло.
– Но оставило проблемы.
– Разве это проблемы? – удивился я.
– Разумеется, – сухо ответил Айлинг. – Я хочу определенности после смерти. Мне не улыбается оказаться в отсталом мире в теле юнца, старательно гробящего свою жизнь тупыми игрушками.
– Компьютерные игры гробят жизнь куда меньше, чем ваши вещества, расширяющие сознание.
– Вещества, расширяющие сознание, жизнь не гробят, – возмутился Айлинг. – Потому что полной жизнь может быть только с расширенным сознанием. А те повреждения, которые наносятся оболочке, при наличии высокого уровня магии исцеляются.
Спорить по этому поводу он мог бесконечно, отказываясь принимать очевидное: после определенного количества принятых веществ магия уже не восстанавливала тело, в котором запускался процесс разрушения. Или признавал, но не хотел лишать себя привычного ритуала? Считал, что уже отжил свое? Или уже не мог достичь нужного состояния без алхимической подпитки, а без него считал себя неполноценным магом? Гадать можно было долго, сам он не ответит, но я насмотрелся на него достаточно, чтобы понять: это не мой путь.
Я зевнул, и это переключило внимание Айлинга на другой вопрос:
– Ты выглядишь вымотанным. В чем причина?
Я коротко ввел его в курс моей жизни за последнее время, после чего учитель привычно заявил:
– Мальгус, ты идиот! Ты угробишь себя без любых вспомогательных средств. Я это твержу тебе постоянно, а до тебя так и не доходит. Как получается, что у индивида с таким прекрасным потенциалом напрочь отключен инстинкт самосохранения? На кой тебе потребовалось запускать сразу все автоклавы? Жадность