жемчугом по вороту и дорогими нурландскими кружевами по рукавам и подолу. Но мне показалась ненужной эта роскошь. Я не хотела привлекать к себе внимание на первом же балу. Я слишком плохо знала светский этикет, чтобы чувствовать себя уверенно в королевском дворце. У нас в Суреле было куда меньше церемоний.
А вот Джемма решила не скромничать – тем более, что все расходы взял на себя наш отец, – и остановилась на ярко-розовом материале. Да, кружев побольше! И золотую цепочку на веер из страусиных перьев! И позолоченные пряжки на туфлях!
– Твой наряд мне нравится куда больше, – шепнула мне Бланш, когда мы приехали на примерку. – Только Джемме не говори, она обидится.
Мы заговорщически улыбнулись. Мы всегда понимали друг друга с полуслова. У нас даже магия была одинаковой.
После посещения модного салона мы позволили себе прогуляться по столице – велели кучеру проехать по Дворцовой площади, а потом свернуть на Набережную.
Королевский дворец показался нам огромным и величественным. Останавливаться подле него было нельзя, но мы еще долго оглядывались, когда он остался позади. Через несколько дней нам предстояло изучить его изнутри, и одно только предвкушение этого наполняло наши сердца трепетом.
А вот на Набережной мы вышли из экипажа, чтобы полюбоваться кораблями. В Суреле не было моря, и мы знали о нём только из книг и рассказов папеньки. Здесь, в центре Лимы стоять на рейде имели право немногие корабли, поэтому мы увидели только трехмачтовый парусник с королевским штандартом да еще несколько шхун чуть меньшего размера. Но мы были рады и этому. Солнце уже садилось, и паруса были окрашены в ярко-оранжевый цвет.
На расположенной неподалеку площади Доблести (ах, сколько в Лиме площадей!) стоял памятник королеве Алэйне – той самой королеве, что полтора столетия назад вернула магию в источник в королевском саду.
– Какая она красивая, правда? – прошептала Бланш, любуясь статуей.
Ее величество сделала для Линарии так много, что в ее честь были названы улицы и площади почти во всех крупных городах страны.
– О, да! – согласилась я.
Ее величество Алэйна Первая вернула магию не только в источник – она вернула ее народу. Когда она взошла на престол, то разрешила применять магические заклинания безо всяких лицензий даже простому народу – по всей Линарии были открыты магические школы для крестьянских детей, обладавших нужными способностями.
Среди аристократов это решение вызвало много толков – не все смогли смириться с тем, что был отменен многовековой запрет на использование магии лицами неблагородного происхождения. Но время доказало правоту королевы – могущество Линарии настолько возросло, что все соседние страны старались заключить с нами союз.
Правда, потомки Алэйны не смогли или не захотели продолжить ее начинания. Уже ее сын Риан Шестой пошел на поводу у кучки ретроградов, потребовавших сначала вернуть лицензии, а затем и закрыть бесплатные школы для детей из народа.
– Вы только посмотрите, какая карета! –