никуда не влез по отвесной стене. А может, и не пытались.
Мало кто из вгиковцев становятся известными сценаристами. Талант – редкость. Природа не заинтересована в большом количестве талантов. Нужны рабочие муравьи, как в муравейнике. А иначе кто работать будет?
Светочка была круглая отличница и шла на золотую медаль.
В десятом классе она влюбилась в Марика.
Марик учился на крепкое три. Не дурак. Просто лентяй.
Высокий, сутулый, некрасивый. Но это мне некрасивый, а у Светочки буквально жгло глаза от его красоты.
Из Светочки получилась справная девушка: нежная кожа, как лепесток тюльпана, хорошая грудь, тонкая талия. Низкий умный голос, сдержанность, за которой прятались сильные чувства. Около Светочки было приятно находиться. Она – как фильтр, очищала и освежала все вокруг. Воздух становился чище, и даже дурные мысли разбегались и прятались. Счастливым будет тот человек, кого она выберет.
Светочка выбрала Марика. Была скромная свадьба. Белое в цветочек платье, похожее на пляжный сарафан. Откуда деньги? У Левы и Сони свободных денег не было, одни долги. А родители Марика в расходах не участвовали. Считали, что Марик сам по себе большой подарок.
После свадьбы Светочка с Мариком отправились на пустую дачу Марика. Сонечка собрала сумку с едой, сложила туда баночки, кастрюльки – все самое вкусное, на что была способна. Светочка повезла на дачу свою нетронутую девственность и надежду на счастье. Все это вместе с сумкой было положено на алтарь любви.
Светочка и Марик удалились в незабываемые минуты своей жизни, а Сонечка удалилась в спальню и тихо плакала. О чем? Трудно сказать. Может быть, ей было жалко хрупкую, неприспособленную Светочку, которая переходила в другую, взрослую, жизнь и в ненадежные руки Марика.
На дворе – шестидесятые годы. Время дефицита. Вся страна ела одно и то же: вареную колбасу под названием «Докторская», филе трески, заветренное мясо на костях.
Подруга Нателла (грузинка) познакомила меня с мясником Славой из соседнего гастронома. Грузины умеют вкусно кушать.
Я спускалась в подвал, Слава отрезал от мясной туши роскошный кусок с сахарной косточкой посредине. Такое мясо было жалко есть. Его хотелось рисовать. Получился бы натюрморт, как на полотнах голландцев.
– Где ты это взяла? – удивилась моя свекровь.
– В соседнем гастрономе.
– Там этого нет. Я сегодня туда заходила.
– Вы не туда ходите, – объяснила я. – Надо идти в подвал к Славе.
Соня не поняла:
– К какому Славе?
– В подвале дают дефицит, – растолковала я. – Деньги мимо кассы, Славе в карман.
– Значит, он ворует? – догадалась Соня.
– А это не наше дело.
– Ты ошибаешься. Это именно наше дело.
Сонечка была комсомолка тридцатых годов, у нее было свое мировоззрение: «общественное выше личного».
– Я не буду разворовывать страну по подвалам, – строго объявила Соня.
– Другие разворуют.
– Пусть другие воруют, а я не буду.