книг оставалось катастрофически много, но возвращаться сюда я больше не собирался.
Книги разгорелись не сразу, зато мощно и ярко. Я сидел возле огня и грел руки. Жалко, что я не ем картошку. Подозреваю, что эта была бы очень вкусная печёная картошка.
***
Интересно, что едят горгульи? Я насыпал им крошки хлеба, как голубям. Ну да, есть что-то в них птичье. Ждать пришлось долго. Наконец, тяжело переваливаясь словно гусь, к предложенной еде подползло одно из этих созданий. Обнюхав подношенье, горгулья внимательно посмотрела на меня и, повертев пальцев у виска, горестно вздохнула. Тварь.
В следующие дни я попробовал последовательно: яблоки, апельсины, оливки зелёные, оливки чёрные, они же маслины, болгарский перец, испанский хамон, белорусское сало и воду из московского водопровода. Результат был один: горгульи всей стаей теперь считали меня идиотом.
Но я не сдавался: колбаса варёная, мясо сырое, помидоры красные, манго недозрелое. Каменюки радостно подлетали и подскакивали к еде, разочаровывались, разочаровывали меня и ничего не ели. Но яблоки и апельсины, однако, им оказались по нраву. Обнаружив их, горгульи начали что-то орать, после чего стали играть в вышибалу.
Меня, конечно же, вела скука. Только ею я могу объяснить своё желание приручить этих тварей. Ведь моё общение ограничивалось только визгом косы и душераздирающими воплями людей, покидающих каморки тел. А мне не нужен был страх.
Общаться со мной соглашался только Харон.
– Герои где?!
– Кто? – Не понимал я
– До чего ты тупой! Героев почему нет, спрашиваю? Геракла там, Тесея. Персея, на худой конец. Каких-то ледащих сосунков приводишь. Поговорить не с кем, про подвиги узнать. Человечишки совсем уж выродились?
Вот и всё общение.
Проиграв горгульям очередной раунд, я задумался. Едой они не приманиваются или я не соображу, как и какой. Что, собственно говоря, одно и то же. Нужно менять тактику.
И я полез на крышу. Если утопленник не плывёт к мавке, мавка плывёт к утопленнику.
Я впервые увидел местное небо. И замок, в котором живу. А вот земли я не увидел, слишком далеко она была, земля. Серо-чёрно-белые башни замка цепляли конусами крыш облака. Белые облака в чёрно-угольном небе. Да, это был совсем другой мир, не тот, в коем я скашивал души с отживших своё тел.
И я не видел Солнца, хотя это был день. Я шёл по крыше, уже не интересуясь горгульями. Впрочем, те тоже не обращали на меня внимания.
Вдруг я поскользнулся и покатился к краю. В последний момент ухватился правой рукой за край крыши, но держаться оказалось не удобно, ухватиться не за что. А ещё края крыши были очень острыми. Не только тяжело, но и очень больно. Я впервые увидел собственную кровь. Кровь у смерти красная. Как и у всех. Я посмотрел вниз. И снова не увидел земли. Под ногами зияла чёрно-белая бездна. И я полетел вниз. В бездну.
Я не умер. И не долетел до самого конца. Я упал на какой-то выступ. Тяжело ударившись коленями и окровавленной правой ладонью. И поднялся