мама, повернувшись ко мне с противнем, полным румяных пирожков. – А я сегодня проснулась, и как-то тяжело мне было на душе. Тревожно. Вот решила поднять себе настроение. И вас покормить повкуснее. Как тебе? – Она лопаткой перекладывала пирожки в глубокую деревянную тарелку.
В своей любимой пижаме с бордовыми узорами мама была сейчас уютной, домашней, родной больше, чем когда-либо. Пока смотрела на неё, не заметила, как на глазах снова выступили слёзы. Так и подмывало броситься к мамуле в объятия, разрыдаться, а потом жаловаться, жаловаться, жаловаться.
Вот только я не «неуд» за экзамен получила. Дела обстояли намного сложнее, и признаться в них строгой маме было ещё страшнее, чем Стасу. За новости о беременности меня по голове не погладят. Не пожжалеют. Наоборот. Взбучка мне точно гарантирована. Причём грандиозная. Мне никак её не избежать, потому следовало немедленно рассказать маме свою тайну и покаяться. Но язык не слушался разум.
– Немного не здоровится, мам, – ответила поникшим голосом и опустилась на стул.
– Что с тобой? Заболела? Что беспокоит?
– Ты только не нервничай, пожалуйста. Хорошо? – виновато бормотала, глядя на выпечку. В районе солнечного сплетения похолодело, как перед спуском с крутой горы.
– Ксеня, в чём дело? – Мама, стоявшая у плиты, повернулась ко мне в пол-оборота.
Сказала «А», говори «Б». Теперь не отвертеться. Да и смысл? Чем больше буду тянуть, тем хуже будет. Мама вряд ли потребует избавиться от детей. А вдруг они с отцом всё-таки тоже станут на ЭТОМ настаивать? Не уходить же из дома с двумя детьми. Тогда я точно умру.
Чтобы немного потянуть время, расхрабриться и подобрать слова помягче, медленно проследовала в коридор за заключением УЗИ. Само собой, пока ходила, нужные фразы меня не посетили. Я вообще как-то разом разучилась говорить.
Но ничего. Перетерплю второе признание и, считай, отстрелялась с ними за день. Не придётся дрожать и готовиться к разговору. Сейчас выдам, что должна, и всё. Можно будет поесть, в конце концов. Сразу после того, как мама закончит метать в меня гневные молнии.
Вернулась на своё место, сжимая документ. Только открыла рот, чтобы выговориться, как мама сама забрала у меня бумаги со словами:
– Что это такое? Дай посмотрю.
По мере того, как она погружалась в материалы УЗИ, её лицо постепенно вытягивалось. Побледнев, она перелистнула бланк, ткнула пальцем в строки заключения и шёпотом прочитала: «Беременность восемь недель… Два эмбриона в одном плодном яйце…».
– Это как понимать? – мама отшвырнула от себя бумаги.
– Мам, это произошло случайно. В Швейцарии. Од-ин раз. И вот. Я не знала. То-лько сегодня узнала. Вот рассказала. И Ста-су сообщила недавно, – затараторила я, заикаясь.
– Ты чем думала?!
– Мам, я же неспециально! – с отчаянием встряхнула руками, глотая слёзы. – Будто я мечтала о таком. Я же не собиралась.
– Ты – дочь хирургов. С тебя двойной спрос. Об особенностях женского здоровья и методах контрацепции