заменил его, был также в нелучшем физическом состоянии и скончался через три дня после того, как возглавил экспедицию.
Помолчим минуту… Вблизи острова Хальмахера, что в Молуккском архипелаге, медленно движется «Санта-Мария де ла Виктория», второе в истории мореплавания судно, добравшееся до этих мест из Европы. Новый штурман монах-августинец Урданета дает команду; матросы приносят на корму большой продолговатый сверток, к которому привязано несколько булыжников, и кладут его на навощенную доску. Отходная молитва уже прочитана, штурман-монах осеняет усопшего крестом, матросы приподнимают конец доски – плюх! Судно набирает ход и удаляется на всех парусах. «Санта-Мария» продолжает путь. Первый капитан, совершивший кругосветное плавание, умер в море. Элькано опущен в воды этого громадного океана, который покорил сначала Магеллан, а за ним – Лоайса.
Станет ли штурман-монах Урданета, который приведет «Санта-Марию» к острову Тернате, губернатором Молуккских островов? Это противоречило бы уставу ордена, кроме того, на Тернате обосновались португальцы, и они угрожают вновь прибывшим. Карл V, извещенный о ситуации (на обмен депешами ушло более года), отдает испанцам приказ: «Возвращайтесь!» А португальцам, которые здесь уже хозяйничают, король продает «колонии Молуккских островов» за 350 тысяч дукатов. Португальцы выплачивают требуемую сумму, чтобы не ссориться с могущественным императором. Что касается Карла V, то его теперь интересует золото, а не пряности. Политические цели с каждым днем требовали все больше золота.
Вся история географических открытий убеждает нас в том, что по крайней мере до XVIII века научный интерес вдохновлял путешественников далеко не в первую очередь. Разбогатеть, сколотить капитал – вот зачем люди отправлялись в дальние плавания. В этом смысле с тех пор мало что изменилось. Конечно, миссионеры отправлялись в путь, чтобы нести туземцам Слово Божие, хотя зачастую жажда наживы оказывалась важнее. Но случалось, что религиозные побуждения бывали вполне искренними.
Игнасио Сулоага. Портрет мореплавателя Хуана Себастьяна Элькано. До 1945
15 августа 1534 года в склепе небольшой часовни (ныне не существующей) на Монмартре, в пригороде Парижа, собрались шесть мужчин в возрасте от двадцати пяти до тридцати лет. Через некоторое время к ним присоединился еще один, постарше, облаченный в сутану, – некрасивый, тщедушный, хромой. На мгновение преклонив колени, он заговорил:
– Наша миссия по распространению христианства не будет иметь успеха, если мы не заручимся поддержкой высоких церковных иерархов. Но прежде нам нужно доказать, что мы без всяких условий готовы служить Церкви.
По-французски священник говорил с акцентом. Это был испанский баск, сорока трех лет, и звали его Игнатий Лойола. Младший ребенок в семье, где было тринадцать детей; паж при испанском дворе, безнадежно влюбленный в королеву; бретер и повеса, заставлявший забыть о своих физических недостатках