это значит? – поинтересовался он.
– Я хочу поговорить с людьми, которых выбрали вы, чтобы защитить то, что принадлежит мне.
– Они хорошие солдаты, оба. Раффаэле – двоюродный брат Арии, а Умберто работает на меня почти двадцать лет.
Я проверю обоих.
– Я предпочитаю сам решать, могу ли им доверять. – Я подошел к Умберто. Он был почти на голову ниже меня. – Я слышал, что ты хорошо управляешься с ножом.
– Он лучший, – влез Скудери. Мне хотелось заставить его заткнуться раз и навсегда.
– Не так хорошо, как ваш брат, если верить слухам, – ответил Умберто, кивнув в сторону Маттео. Тот ответил ему акульей ухмылкой. – Но лучше, чем любой другой мужчина Синдиката, – признался Умберто.
Маттео, без сомнения, лучше всех владел ножом.
– Ты женат? – задал я следующий вопрос. Хотя брак никогда не останавливал мужчин от измен.
– Двадцать один год.
– Большой срок, – посочувствовал Маттео. – Ария, должно быть, кажется чертовски аппетитной по сравнению с твоей старой женой…
Я бросил на Маттео предостерегающий взгляд. Неужели нельзя хоть секунду подержать язык за зубами?
Умберто потянулся к кобуре на поясе. Я положил руку на пистолет, встретившись взглядом с Умберто. Он прочистил горло.
– Я знаю Арию с момента ее рождения. Она – ребенок. – В его голосе слышалась обида.
Если он думал, что таким образом вызовет во мне чувство вины, значит он еще глупее, чем я думал.
– Но скоро уже не будет им.
– Она всегда будет ребенком в моих глазах. И я верен своей жене, – добавил Умберто, свирепо зыркнув на Маттео. – Если ты еще раз оскорбишь мою жену, я попрошу у вашего отца разрешения бросить тебе вызов в бою на ножах, чтобы защитить ее честь, и тогда убью тебя.
Этот день для Маттео стал бы самым лучшим. Для него ничто не могло сравниться с кровопролитной дракой на ножах, вероятно, даже женщины не доставляли ему такого удовольствия.
– Можешь попробовать, – оскалился Маттео, – но ничего у тебя не выйдет.
Умберто угрозы не представлял. Ни для Маттео, ни для Арии. Я мог сказать, что он по-отечески защищал ее.
– Я думаю, что ты подходишь, Умберто.
Я повернулся к Раффаэле. Если бы мы находились в Нью-Йорке, я уже пустил бы пулю ему в лоб. Возможно, он считал, что никто не заметил, какие взгляды он бросал на Арию, когда думал, что на него не смотрят. Я подошел к нему вплотную, и ему пришлось задрать голову, чтобы посмотреть мне в глаза. Он пытался хорохориться, но меня не проведешь. Я чувствовал его страх. Отлично.
– Он член семьи. Ты действительно собираешься обвинить его в том, что он интересуется моей дочерью? – опять вклинился в разговор Скудери.
– Я видел, как ты смотрел на Арию, – сказал я Раффаэле. У него нервно забегали глазки.
– Как на сочный персик, который не прочь укусить, – с чересчур явным удовольствием поддакнул Маттео.
Рафаэле, как бесхребетное чмо, – впрочем, он такой и есть – попытался заискивающе заглянуть