обречённости и безмерной тоски. Это была наша первая встреча наедине. В этот день, в душной комнате с железным столом и чёрным непроницаемым зеркалом за спиной Молли запомнилась мне такой сильной, дерзкой и невероятно загадочной…
Часть 3. Десять метров
Вспоминая эту встречу, состоявшуюся почти три года назад, я ехал на место преступления и не мог поверить, что Молли больше нет.
Где-то в глубине души, в её самых темных подвалах тихо умирала надежда, что это не Молли сейчас лежит там, на снегу, огороженная чёрно-жёлтой лентой. Пока мимо окон автомобиля проносились безнадежно угрюмые городские пейзажи, я всё не мог отделаться от назойливого видения, где приехав на место, вздыхаю с облегчением, поняв, что там лежит совсем другая, пусть и похожая девушка.
Но все мои надежды окончательно оборвались с пронзительным звенящим в ушах звуком и понеслись в бездонную пропасть отчаяния, как только я вышел из машины.
Молли лежала в коротком меховом манто прямо на снегу, упираясь в небеса своими слепыми глазами, и свинцовые тучи, отражаясь в них, делали их еще более холодными и безжизненными, чем это вообще было возможно. Яркое пятно алого рта и разметанные рыжие волосы казались вызывающе неестественными и будто чужеродным на таком чистом, почти ослепляющем снежном фоне. Правая рука девушки была вывернута под неправильным углом и почти зарыта в снег. Порванный чулок на левом разодранном колене, выглядывающем из разреза белого, расшитого жемчугом платья, был запачкан кровью. Рядом с уже посиневшей ступней валялась туфля со сломанным каблуком. И несколько жемчужин, отлетевших от платья.
Наблюдая, как рушится весь мой мир и надежды, я стоял там, в десяти метрах от тела и не желал верить в происходящее. Всё вокруг казалось каким-то дешёвым фарсом, дурным сюром, глупым, не смешным розыгрышем и я всё ждал, когда кто-нибудь подойдёт, хлопнет по плечу и скажет:
– Расслабься, это всего лишь шутка.
Но никто так и не подошел, и я стоял, пригвождённый к земле грузом безысходности и скорби, не способный двинуться с места. Любовь к этой девушке стояла глухой, непроницаемой стеной между мной и её телом, не давая двигаться дальше и просто собраться силами, чтобы сделать первый шаг, не то, что подойти. Ноги отказывались подчиниться, как бы я себя не уговаривал это сделать.
Молча достав бронзовый портсигар, я непослушными дрожащими руками попытался вытащить оттуда сигарету. И словно замер, наблюдая со стороны за этими механическими движениями. Шурша чешуйчатым телом, в разум склизкой ядовитой змеей вползли воспоминания, как я потерял указательный палец.
Из-за неё. Конечно же из-за неё. Разве это могло быть как-то иначе…
Наблюдая, как на ладонь правой четырёхпалой руки ложатся холодные крупные снежинки я, глубоко затянувшись горьким обжигающим дымом, подумал: «Вот и всё, Крошка. Ты ушла, не оставив мне ничего. Только подарив полтора года назад эту дурацкую привычку курить, зажав сигарету между большим и средним пальцами».
Яркий