скрывалась что-то недостижимо прекрасное и немного пугающее, но какой-то внешний импульс заставил Мартина проснуться.
Еще не раз в своих снах он будет так же обретать уверенность, что овраг с лисом где-то рядом, или не рядом, но в точно определенном направлении, будет подбираться к нему с разных сторон, из самых разных отдаленностей, но каждый раз будет просыпаться до того, как достигнет его. Эта внутренняя география снов будет преследовать его в течение всей жизни.
Черви
Кто-то из мальчиков во дворе принес из дома шприц. Мартин и еще несколько ребят отправились с ним к тому месту позади дома, где были канава, ручей и много песка. Старший из них, Гарри, спустился в канаву, пробыл в ней несколько минут, вылез с полной пятерней дождевых червей и положил их на землю, все остальные присели вокруг на корточки. Гарри взял шприц, набрал в него воды из ручья и воткнул в одного из червей. Животное задергало обоими концами своего розового тела. Всех это очень развеселило. Только вода, выпускаемая шприцом, не раздувала червя, как планировал Гарри, а просто выливалась наружу. Расползавшихся червей сгребали в центр, а шприц передавали по кругу. Каждому не терпелось уколоть червя. Была предпринята попытка высасывать пустым шприцом из него внутренности, но этого тоже не вышло. Очередь дошла до Мартина. Он взял шприц и аккуратно ввел его в утолщение на теле червя (кто-то сказал, что там у него сердце). Мартину тоже было очень весело и немного противно. Вскоре эта игра всем надоела, и ребята разошлись по домам. Мартин остался очень доволен таким приключением.
Вечером, когда пришло время сна, он лег в кровать, закрыл глаза и вспомнил своего червя. Как игла входит в мягкое утолщение, как судорожно дергается длинное склизкое тельце. Но теперь от этого не было весело. Мартин заплакал. Он хотел вернуться к канаве и вылечить раненых червей, но побоялся, что не сумеет выйти из квартиры незаметно для родителей.
Первое сентября
Его первое первое сентября пришлось на теплый пасмурный день. Мартину достались бледно-розовые гладиолусы, обернутые в прозрачную пленку. Его тошнило от волнения и раннего подъема. Из горла в рот попадала кислая жижа. После парада на площади их повели в здание школы парами. Мартину пришлось идти за руку с красивым толстым мальчиком, сжимавшим перед собой на почти выпрямленной руке восхитительный букет из желтых роз и гипсофилы. В классе с прохладными голубыми партами они отдали свои цветы учительнице, госпоже Дездемоне. Мартин не понимал, почему. У госпожи Дездемоны были короткие кудрявые волосы и сильно оттянутые вниз огромными янтарными бусинами мочки ушей. Она с умилением улыбалась, глядя сразу на весь класс. Мартина посадили за четвертую парту в первом ряду, рядом с окном. Справа на стене висел плакат «Солнечная система». Плутон тогда все еще был планетой, а спутник в виде огромного пельменя еще не был открыт.
За окном показалось солнце. Учительница что-то говорила, но Мартин не слушал. Он слегка приподнялся одним боком, чтобы выпустить