Ваня играл и пел о любви женщины и юноши, ожидая, что та, кому он посвятил свою историю, придёт. Но её не было. Он решил дать объявление, но передумал, вспомнив её слова о провидении, от которого зависит их дальнейшая судьба. Пришёл домой, взял белый лист бумаги, написал крупными буквами: ПРОВИДЕНИЮ БЫЛО УГОДНО, ЧТОБЫ ОНИ ВСТРЕТИЛИСЬ!
Лёг в кровать и заснул…
Леди Гамильтон
Лана стояла у окна и смотрела на облака, подкрашенные яркими красками восхода. Она никогда прежде не видела такой радужной палитры, таких причудливых форм. Картинки менялись на её глазах, словно кто-то вращал гигантский калейдоскоп. Она улыбалась, вспоминала себя маленькой. Они с двоюродным братом Стёпкой дрались за возможность обладать этой волшебной вещицей. Стёпка не желал уступать. Она убегала в слезах, дулась на Стёпку, делала вид, что ей калейдоскоп не нужен. Наконец, она поняла, что Стёпка просто хочет насолить ей, поэтому отнимает калейдоскоп. Она перестала выказывать интерес к чему бы то ни было. Пожимала плечами. Ну и что? Подумаешь…
– Ты – бесчувственная эгоистка, – выпалил как-то Стёпка. – Не буду с тобой дружить.
– И что?
– Узнаешь тогда почём фунт лиха, – огрызнулся он.
С этого дня Стёпка перестал дразнить сестру. Поумнел. Калейдоскоп переместился к Светлане в копилку чудес. Так она называла большую красную коробку, где хранила свои детские драгоценности. Он там до сих пор лежит. А вот гигантский небесный калейдоскоп, на который она сейчас смотрит, спрятать туда не удастся. Интересно, видит ли это чудо Стёпка? Они давно разъехались, живут на разных континентах. Каждый выбрал свой путь. Стёпка богатый и знаменитый, а я… Лана улыбнулась.
– Я стала настоящей леди, леди Гамильтон. Только это мой большой секрет. Скажи я Джорджио о своих фантазиях, высмеет. Я же – талисман, известного итальянского модельера Джорджио Боттичелли, лицо модного дома – GEORLANA BOTTICHELLY.
Как мне наскучило всё это. Хочу снова стать девочкой Светой, нарядиться в драные джинсы, завязать высокий хвост на затылке и пуститься в кругосветное путешествие на кораблике любви. Любовь… ах, как давно я не испытывала этого чувства. Джорджио увлечён не мной. Это нормально. Со мной ему всё понятно. Он считает, что изучил меня досконально, но… В глазах загорелся огонь азарта. Эврика!
В гостиную вошёл Джорджио.
– Ты нынче пробудилась слишком рано, детка, целую твои ножки, – пропел он, наливая воды из серебряного кувшина.
Всё в их доме было дорогим, коллекционным. Он и Лану называл главной ценностью своей коллекции. Так и представляли её гостям:
– А теперь, господа, самый ценный, самый дорогой экспонат моей коллекции – золотая Лана Боттичелли! Если бы был жив мой далёкий предок Сандро Боттичелли, создавший такие шедевры, как «Рождение Венеры», «Весна», «Поклонение Волхвов», «Венера и Марс» и другие шедевры, он одобрил бы мой выбор и сделал бы Лану главной своей моделью. Руками экспонат прошу