кровью. Постояв так несколько минут, он отошел от окна и сел в любимое кресло, обтянутое бордовым жаккардовым полотном с замысловатым рисунком. Красивые темные глаза сорокалетнего мужчины напоминали цветом спелые оливы, густые волосы лежали аккуратными волнами на голове. Даже в несчастье он не потерял гордой осанки и сидел, как обычно, надменно возвышаясь над большим рабочим столом. Он радовался, что высказал тайну, многие годы лежащую тяжелым грузом на сердце. Решение для себя он давно принял, но ему нужно было чье-то одобрение. Этим человеком он выбрал сестру, самого близкого по крови человека. Но даже при этом выборе ему меньше всего хотелось смотреть ей в глаза.
Выждав положенное для раздумья время, Перлита подняла глаза на брата и сумела встретиться с ним взглядом. Улыбка на ее губах давно пропала, а осталось сочувствие к сильному могущественному мужчине, который ждет поддержки.
– Прости, Алессандро, за мои слова, ведь я не знала всего, – она увидела жест брата, означающий его великодушие, и продолжила: – После нашего последнего разговора о Джулиане я долго думала и скажу одно: не знаю, как ты хочешь жить дальше, но заранее принимаю любое решение. Об одном прошу: оставь меня рядом с племянницей. У тебя хотя бы есть дочь, даже две дочери, а у меня нет никого, кроме вас и уже никогда не будет… Не только тебя, но и меня Господь наказал бесплодием…
Перлита быстро достала из кармана красивого черного платья платок и спрятала в нем лицо. В комнате повисла гнетущая тишина. Брат с сестрой никогда не были друг с другом полностью откровенны. Сестра не хотела загружать брата чисто женскими проблемами, ему же, в свою очередь, не приходило даже в голову посвящать кого-то в частную, а тем более в деловую жизнь.
Минуты текли, женщина постепенно успокоилась, спрятала платок обратно. На Данте Алессандро уставились темные глаза Перлиты, обрамленные длинными густыми ресницами. Она ждала.
– Тебе не нужно переживать за свою жизнь, сестра. Никто тебя отсюда гнать не собирается. Не понимаю, как пришла такая глупость в твою умную голову. Я всегда любил и ценил тебя. Так и останется. – Дон Масси замолчал, будто готовился к затяжному прыжку. Он не спеша открыл стоящий на столе красивый инкрустированный ящичек, достал оттуда сигару и не спеша раскурил. После этого он посмотрел на тихо сидящую в кресле сестру. – У меня нет другого выхода, Перлита. Я решил посвятить Джулиану в мои дела.
– Алессандро! Ты сошел с ума?! – В страхе от услышанного, а потом и от сказанного, женщина закрыла рот рукой и замолчала. В итальянских семьях не принято обсуждать решения мужчин и тем более обвинять их в отсутствии разума.
– О, женщина! Почему Господь не наградил тебя хоть чуточкой терпения? – Дон Масси неторопливо отложил сигару в сторону и внимательно посмотрел на сестру. – Джулиане сегодня десять лет. Пока она подрастает, я потихоньку буду отходить от дел. Денег у меня более, чем достаточно, они находятся и работают