ранга.
Я едва не грохнул по столу кулаком с зажатой в нём вилкой. Лишь понимание, каким жалким подобием привычки отца это будет выглядеть, сдержало меня. Но вот смирить дрожащий голос я не сумел:
– Так значит, вот какова твоя уверенность во мне?
Матушка возмутилась:
– При чём здесь это? Проходи ты посвящение не как идар пути меча, а как идар внешних техник, я бы точно знала – ты станешь одним из лучших, одним из сильнейших. Не меньше, чем Заклинатель, а то и Великий заклинатель. Кому какое дело до того, сколько бы ты получил даров на посвящении? У нас потом всё решала бы только сила твоего пламени души. Но эти замшелые адепты меча, – Матушка искривила губы в презрительной усмешке. – Для них твой огонь души – лишь дополнение. Путь меча очень сложен, а все они ценят только внешнее и наносное. Одни их прозвища чего стоят: Достигший границ, Шагнувший за предел, Меч ледяной стужи.
Я не удержался и рассмеялся. Меч ледяной стужи – это ведь титул отца, которым он очень гордится.
Матушка тоже улыбнулась и пожала плечами:
– Раз Нумеро так хочет, я приложу все силы, чтобы ты получил как можно больше даров. Всё будет решать доля ихора в твоих жилах…
Я оборвал смех и вскинулся, но матушка подняла руку, не дав мне возмутиться и перебить её.
– …и твоя уверенность в своих силах. Пусть другие считают это лишь одним из предрассудков, которыми мы обросли за эту тысячу лет, я не буду пренебрегать даже им. Ты мой сын, потомок Великих домов. И не смотри на меня так, Лиал, будто пытаешься обойтись без словесной формулы и превратить меня в факел. Лучше вспомни, как плавно нарастало обучение эти месяцы.
Я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Обратился воспоминанием в прошлое. Вот отец представил мне стражника, что должен был заменить Флайма в моём наставничестве. Обычные пробежки вокруг замка, занятия с тяжестями, скачки среди ближайших холмов, редкие охоты и ночёвки в лесу. Это, как и прочие вещи, осталось без изменений. Изменились только занятия на тренировочных площадках. Вместо схваток сначала были лишь упражнения на ловкость и выносливость, бесконечные повторения движений ног и меча, в которые я пока вкладываю огонь души без малейшего эффекта.
Лишь через месяц начались схватки, которые сначала быстро останавливал гаэкуджа Креод, придираясь к малейшим ошибкам. Затем пошли постоянные победы. И только в последнее время мне настолько всё это надоело, что я начал наносить раны солдатам. Попробовал кровью заставить их отбросить презрение, что сквозило в их словах, хотел вынудить их биться всерьёз.
Недовольно буркнул:
– Если уж для Хранителя так всё это важно, то почему бы не отослать меня с солдатами в объезд владений? У нас перевелись разбойники или контрабандисты?
Матушка поморщилась, снова взяла вилку и сухо сообщила:
– Это лишнее. Есть разумный риск, а есть неразумный.
Теперь морщился я:
– А есть вообще отсутствие риска. Матушка, а ты не думаешь, что теперь, когда я всё узнал, моя уверенность в себе упадёт настолько,