«полную устарелость» старой Программы[106], Г.Я. Сокольников и В.И. Ленин признали на VII (Апрельской) Всероссийской конференции РСДРП(большевиков) 1917 г. целесообразным отложить принятие нового варианта Программы «партии, которой следовало бы называться Коммунистической…»[107], до созыва съезда: «Было бы желательно, чтобы разработка партийной Программы стала делом всей партии»[108].
Уставы (на ряде съездов – Организационные уставы, на самом Первом съезде – Манифест РСДРП) представляли «собой своды правил и положений, определявших задачи, устройство и деятельность» партии. Устав фиксировал организационное устройство, функции, компетенцию, основные направления партийной деятельности, а также финансовые ресурсы, размер вступительных и членских взносов. В советские времена уставы составляли юридическую основу партийной деятельности[109].
Изначально В.И. Ленин, а возможно и другие вожди российской социал-демократии, был убежден в том, что «организовать – значит прежде всего составить Устав»[110] (то ли в военно-монашеском, то ли в библейском духе: «Вначале было Слово»), однако жизнь подкорректировала теоретические представления партийных «литераторов»[111]: так или иначе в уставы партии фиксировали то организационное устройство, которое сложилось фактически[112].
По образному выражению выдающегося «практика», одного из трех руководителей большевистской фракции (наряду с В.И. Лениным и А.А. Богдановым, а также М. Горьким, в определенный период входившим в РСДРП), Л.Б. Красина, «во имя… духа» Устава вполне можно было отступить от его «буквы»[113]. Так, когда на III съезде РСДРП 1905 г. дебатировался вопрос о легитимности партийного форума, В.И. Ленин безапелляционно заявил: «Съезд совершенно законен. Правда, по букве Устава его можно считать незаконным; но мы впали бы в карикатурный формализм, если бы так понимали Устав. По смыслу же Устава съезд вполне законен. Не партия существует для Совета партии (в то время высший орган РСДРП. – С.В.), а Совет партии для партии»[114]. Вождю большевиков «карикатурный формализм» был чужд, однако на сей раз Ленин сказал то, что думало подавляющее большинство членов его «партии нового типа»: не партия создавалась для Устава, а Устав для партии.
В годы Гражданской войны большевики стали менее бережно, чем ранее, относиться к главному организационному документу, что в определенной степени дискредитировало Устав как «альфу и омегу» партийной жизни. В рамках тотальной военизации партии и как следствия всеобщего зажима и без того крайне ограниченной «внутрипартийной демократии», ряд положений Устава был фактически отменен противоречащими ему резолюциями съездов и конференций.[115]
Следующим по значимости за Программой и Уставом документальным комплексом съездовской группы следует признать Аграрную программу РСДРП и то, ради обсуждения чего (на заседаниях и в кулуарах) делегаты главным образом