перекур перед началом дня.
– Покурим, прежде чем отправляться завтракать? – спросила она, будто прочитав его мысли.
Мужчина сел и нашел сверток, доставая пару самокруток. Он открыл окно и прикурил обе, протягивая женщине одну из них. Марьяна улыбнулась, хоть улыбка показалась Илье немного натянутой, и села напротив него, встретив его взгляд.
Пару мгновений они сидели молча, скидывая пепел в пепельницу на подоконнике, и Илья изучал ее странный, отдаленный взгляд. Она будто бы не видела его перед собой.
– Что у тебя на уме, а? – наконец, спросил он.
– Многое. – Марьяна чуть повела подбородком.
– Расскажешь?
Она отвела взгляд, размышляя, потом улыбнулась и вновь встретилась с ним взглядом.
– Возможно. Но не сейчас. Прости.
– Мы друзья. Ты можешь мне доверять. – Илья наклонил голову.
– Да, я знаю. Я доверяю. Просто… – она замерла, будто подбирая слова. – Я еще сама не знаю что происходит. Как только пойму – я все расскажу. Обещаю.
– Надеюсь, ты когда-нибудь расскажешь мне что с тобой происходило за тот год, что ты провела в одиночестве.
– Много что произошло. Как и с тобой, я не сомневаюсь в этом.
Илья придвинулся ближе и положил ладонь на ее колено. Он не стал ничего говорить, но Марьяна вновь улыбнулась – мягко и с искренней благодарностью.
За завтраком к ним подошел тот самый мужчина – последний противник Марьяны – и без спроса занял место за столиком. Друзья напряглись, но мужчина молча положил перед Марьяной маленький сверток вощенной бумаги.
– За вчера. – сказал он. Голос у него был низким, жестким, и женщина нахмурилась.
Она открыла сверток и увидела пару кубиков рахат-лукума.
– Знакомый делает. – мужчина принялся есть. – Прости, что я тебя вчера так…
Марьяна дернула головой, не зная что ответить этому суровому гиганту.
– Спасибо. – она кашлянула, понимая насколько напряженным звучал ее ответ.
– Меня Андреем звать. – он помолчал, запивая омлет чаем. – Ты хорошо билась. Служила?
– Нет. Я… – Марьяна заметила очень жесткий, яростный взгляд, которым Илья смерил мужчину. – Я занималась разными единоборствами… еще до всего этого.
– Не каждый любитель сможет так, как ты.
– И, все же, я проиграла.
– Знаешь… – Андрей замер и посмотрел на нее. – Ты первая женщина, с которой мне было страшно драться.
– Конечно – ты меня сломать мог с полпинка.
– Не в этом дело. Ты… странная. В тебе видно технику, видно упорство. Видно силу, и… бешенство. Бешенство, которое ты сдерживала. Будто… Ты была готова к бою не на жизнь, а насмерть. Видеть это в противнике – страшно. Потому что никогда не знаешь что он может предпринять в следующий момент.
– В дороге любая стычка не на жизнь, а на смерть, так что…
– Действительно. – Андрей нахмурился, и его голос смягчился, а напряженные плечи