или университетских профессоров. Не постигнешь сию науку сам, ибо скромны возможности юной мысли. Этой наукой делятся старшие, как делятся самым дорогим, бережно хранимым сокровищем. Это мудрость, мой мальчик! Внимай ей и принимай как высшее благо. А придёт время – делись ею, как делились с тобой!
Тео слушал. Тео внимал. Тео наполнялся отцовским голосом, который моментами становится гулким, большим и величественным. А отец продолжал наставлять:
– Умей быть благодарным, отрок! Будь искренне благодарен тем, кто бескорыстно помогал тебе, учил тебя и делил с тобой жизнь… Но не жди награды за свои благодеяния – это правило. Тем более, никогда не требуй благодарности от других! А если кто-либо навязывает тебе свои услуги, хочет «одарить» тебя без твоей просьбы и даже желания – отказывайся не раздумывая, какие бы прелестные перспективы ни сулили тебе!27
И отрок понимал. Он практически видел, как окружающий мир наполняется строгими и выверенными конструкциями человеческих отношений, законов, правил, взаимодействий и взаимосвязей. Детский цветной хаос восприятия, круговорот мыслей, чувств и желаний, а также та непосредственность, с которой мальчик совсем недавно удивлялся простым повседневным открытиям, уступали место бесконечному объёму упорядоченного знания – рациональному переплетению книжных стеллажей, лабиринту коридоров и череде лестниц, торжественно ведущих в загадочный храм Учения.
Отец вышел на середину комнаты и встал в горделивую позу, изготовившись вещать о принципах и аксиомах действительно важных:
– Может случиться так, сын, что некто станет намекать о благодарности за какие-то прошлые услуги, оказанные тебе, либо, более того, требовать благодарности – будь непоколебим! Выясни у негодяя – сколько стоят те услуги и каким образом ты можешь за них полностью расплатиться. Расплатись за них, чего бы тебе это ни стоило! Расплатись честно, а потом – вычеркни этого мерзкого человека из своей жизни, вычеркни навсегда!
В последующие годы у Тео было много учителей и наставников. Он получил доступ к тайным знаниям, о которых не могут даже мечтать непосвящённые. Он много путешествовал и сражался, он учился и учил сам, он обрёл признание и уважение. Его полное имя гордо сияло золотом на кожаных обложках толстых фолиантов – Фили́пп Авре́лий Теофра́ст Бомба́ст фон Гогенге́йм, более известный как Параце́льс {4}. Но тех изначальных отцовских уроков он не забывал никогда. Он был верен долгу, традиции и Учению. Он без излишней скромности верил в своё великое предназначение и был готов отдать жизнь за свои убеждения. Он утверждал, что превзошёл Цельса28, а это дорогого стоит!
Марс укрыт клубами серы,
Тлеет сердце у Венеры…
Связь тинктуры29 цвета мёда —
Спирт и горная порода…
Монотонных слов раце́я —
Всё, готова Панацея30!
Интересная, противоречивая, увлекательная