получил в командование Ярославский полк. Мельгунов продолжал оказывать фавориту и другие услуги, как-то: покупка в Ярославской губернии деревень и помощь в поддержании князем винного откупа. Сам светлейший не опускался до переписки с генерал-губернатором и все дела вёл через своего секретаря Мину Лазаревича Лазарева.
Князя Вяземского Мельгунов тоже «улещивал» подарками: то серебряной табакеркой устюжской работы, то десятком холмогорских коров, то двумя бычками «для заводу», то поёным молоком телёночком, которого просил скушать во здравие, то живой рыбой сёмгой замороженной», то оленьим мехом «в рассуждении его редкости, лёгкости и теплоты». Зато и Вяземский внимательно относился к просьбам Алексея Петровича, не задерживал чины и ордена по представлениям генерал-губернатора и назначал его протеже на выгодные должности. Кстати, Мельгунов выезжал в Холмогоры и организовывал выезд брауншвейгского семейства в Данию. Братья и сёстры погибшего царя Иоанна Антоновича усердно благодарили Мельгунова за оказанные им внимание и услуги. Андреевский орден возблагодарил Мельгунова за это дело. Между прочим, Мельгунов пользуясь уважением наследника Павла Петровича за его былую верность к отцу, Петру III, не теряя кредита у императрицы Екатерины. Ещё один честный и прогрессивный губернатор Екатерины II в Новгороде Я. Е.Сиверс (1776—1781) считался Мельгуновым в качестве и учителя, и друга.
Алексей Петрович был большой жизнелюб и любил веселиться. Как веселились русские дворяне в те времена, хорошо известно. Они ни в чём не знали меры. В 1787 году Мельгунов одряхлел и заболел, и 2 июля 1788 года он умер на своём посту. Последнее письмо генерал-губернатора были адресованы вологодскому губернатору Мезенцеву, в котором он интересовался информацией о появлении в Вологде какого-то неизвестного американца6.
К. Массон пишет, что конец царствования Екатерины Великой был гибельным для народа и империи: «Все пружины управления попортились: каждый генерал, каждый губернатор, каждый начальник округа сделался самостоятельным деспотом. Места, правосудие, безнаказанность продавались за деньги: около двадцати олигархов разделял между собой Россию под покровительством фаворита, они или сами грабили государственные доходы, или предоставляли грабить другим…»
И. Дмитриев описывает, как некий воевода Бекетов, уйдя в отставку, приехал в Петербург благодарить Екатерину II.
– А много ли ты, Афанасий Алексеевич, нажил на воеводстве, – спросила она его.
– Да что, матушка Ваше Величество! Нажил дочери приданое хорошее: и парчовые платья, и шубы – всё как следует.
– Только и нажил? – удивилась императрица.
– Только, матушка. И то, слава Богу!
– Ну, добрый ты человек, Афанасий Алексеевич. Спасибо тебе!
Спасибо, что не наворовал больше – так считала матушка Екатерина.
Из числа не ворующих