Ты учишься драться, ты закаляешь свое тело, ты упражняешься – и становишься сильным!
Он зашагал по комнате, вертя в руках дубинку:
– А если ты не воин, то от побоев ты загнешься, захиреешь и умрешь. Ты не будешь пытаться стать сильным, ты пойдешь жалким путем, путем слабака и труса! Ты будешь искать способы, как бы убежать, как бы изогнуться-извернуться, как бы спрятаться, как бы подлизаться… Внезапно его лицо побагровело, он развернулся, поднял дубинку и крикнул:
– А ну, вставай, жалкая ты тваарь! Ты же не хочешь, чтобы я продолжил?
Человек понял, что придется встать. Превозмогая боль, он со стоном разогнул спину и, кряхтя, начал медленно подниматься.
– А ну, не кряхтеть! – прорычал полковник. – Сам виноват, что не умеешь драться. Тваарь, не умеющая за себя постоять – ничтожнейшая из ничтожных. И будь ты хоть трижды умен – если ты не умеешь сражаться, ты не заслуживаешь даже воздуха, которым ты дышишь. Каждый, кто плюнет в тебя и вытрет об тебя ноги, будет прав.
– Даже если бы я умел драться, я ведь все равно не смог бы сражаться без зрения, – сказал человек.
– Да причем тут это, козявка? – усмехнулся Грорр. – Ты всем своим видом и всей своей речью раздражаешь меня. Ты весь воняешь слабостью! Когда я вижу таких, как ты, моя рука сама тянется к поясу! Вот скажи мне, чем ты занимался всю жизнь?
– Я был монахом, – ответил Пророк. – Искал Истину.
– О-хо-хо, ну надо же! – рассмеялся полковник. – Это как те идиоты на самой вершине Башни, которые пялятся в стену и пытаются ничего не знать?
– Вроде того.
– Ну и как, помогла тебе твоя Истина, козявка?
– Помогла.
– И как?
– Я смог, несмотря на боль, встать и говорить с тобой.
– О-хо-хо, ничего себе! – снова рассмеялся веодон. – Это мне мерещится, или в жалком слизняке загорелась какая-то искорка? Не надейся подлизаться ко мне, ты, гниль! Я никогда не смогу уважать того, кто не может мне навалять!
– Я и не подлизываюсь. Я просто говорю, как есть – честно.
– Да? – хищно осклабился Грорр. – Ну тогда скажи мне, Слепой Пророк, в чем заключается истинная свобода?
– Истинная свобода ни в чем не заключается и ни от чего не зависит. Истинно свободное существо не нуждается в том, чтобы его боялись, уважали или любили, – ответил человек.
– Что?.. – искренне удивился полковник. – Что за бред ты несешь, козявка? Что это за свобода такая, когда тебя ни во что не ставят?
– Это свобода от всего внешнего. Ведь счастье может быть только внутри, а внешнее непрочно и переменчиво. Свободному не нужно ничего от других.
Грорр резко ударил человека под дых. Он снова осел на пол, ловя ртом воздух.
– Чувствуешь себя свободным, козявка? – ехидно спросил полковник, склонившись над человеком. – Чувствуешь счастье внутри?
– Нет… – выдавил из себя Пророк, еле дыша, – ведь я еще не достиг…
– Ну тогда закрой рот, болван! – рявкнул Грорр. –