ворюг из правительства, не за наш прогнивший царствующий дом. НЕТ. МЫ БУДЕМ ВОЕВАТЬ ЗА РОССИЮ. Мы – патриоты своей страны, гордиться нечем, но и нечего постыдного нет. Что касаемо Вашей угрозы, то Вы должны отдавать отчет себе в том, что Вы здесь в моих руках. И никто здесь меня не арестует. Такая попытка предпринималась в соседнем полку, в смысле ареста командира части, слишком по-советски настроенной. Видели сожженное здание в городе – это бывшее отделение КАПО. Сожгли его офицеры и солдаты того самого полка и отбили своего командира. Если бы эту часть попытались бы подавить силой, то поднялись и все остальные. Предпочли все спустить по-русски на тормозах, предоставив все, как будто бы произошел пожар. И все дело замяли. Никто накануне войны ничего предпринимать не будет. Я, полковник русской императорской армии, «золотопогонник», тебе в лицо говорю каповцу, что красные зря не пристрелили Николая Второго. Скольких бед можно избежать, сколько жизней можно было спасти, если бы его не было. Пусть будет проклята та рука, которая внесла телеграмму об отмене расстрела в подвал Ипатьевского дома. А ведь расстрельная команда всю царскую семью выстроила у стены, готова была начать действовать. Какие-то доли секунды решили судьбу России. У красных не хватило решимости идти до конца. Слабину дали. Говорят, всю ночь совещались и решили все-таки под честное слово помиловать императора. Кому поверили, Николашке? До сих пор наверно локти кусают. В 1922 году большевики ведь победили, все белое движение по миру разбрелось. Ваш покорный слуга, полковник русской армии, потомственный дворянин, например, был официантом в Париже. До того самого момента, когда на Елисейских полях царь не произнес свою речь, не пообещал преобразившуюся Родину, крестовый поход против СССР. Какой романтизм, какие надежды на будущее, мы все поверили, что мы создадим счастливую настоящую Россию, что будет все по-другому. А теперь понятно, что ничего по-другому не будет, все будет по-старому, даже еще и хуже. Бесконечные фавориты царя-батюшки, вместо Распутина – Березовский, грубое вмешательство Англии и Франции в наши внутренние и внешние дела, все советники наших министров – иностранцы, все заводы и фабрики принадлежат им же. Россия – это колония. Стоя там, в Париже, в этой миллионной толпе русских, 20 августа 1925 года я верил, верил абсолютно. Мы зарядились такой энергией и верой, что пошли за ним в войну против СССР, против этой «империи зла», как мы думали. Все Елисейские поля представляли людской безбрежный океан. Кругом – знамена, знамена. Русские нацисты со своим славянским коловоротом, русские фашисты, республиканцы, монархисты, господи, кого только не было! И всех, всех нагло обманули. Нам всучили гнилой товар. Не за эту Россию мы воевали, нет, не за эту. Сейчас, по прошествии стольких лет, я русский потомственный дворянин, понял, что истинная настоящая Россия – это СССР. И может, за всю тысячелетнюю историю, СССР – это наивысший пик, апогей развития нашего русского государства; и меня никто и никогда не убедит в обратном. Подумать только, я, русский, воевал
