на свете. Очень странно, но все же нормальный телефон здесь есть. Находится он совсем недалеко, в здании почты. Излишняя старомодность меня, если честно, пугает, но забота хозяев дома мою настороженность усыпляет. Больше все-таки волнуюсь за маму, продолжу писать после того, как позвоню ей.
Странно, но мама совсем не волновалась. Напротив, ее голос был очень спокойным. С другой стороны, причин для волнения и нет. Я ее предупредил заранее, звонил до этого исправно. Похоже, что после произошедшего моя подозрительность возросла. Путь был близкий. Я не успел рассмотреть и четверть станицы. Почему это место вообще называется станицей? Здесь даже казаков нет. Прошел пару улочек и уткнулся в здание почты. Ее архаичный дизайн даже ввел меня в ступор на пару минут. Она была полностью деревянная, выкрашенная в каштановый цвет. И выглядела при этом ничуть не старой. Совсем наоборот, ее будто вчера построили. Внутри все тоже выглядело очень ухоженно. Очень выразительное здание, окруженное цветочными клумбами и множеством деревьев. Не похоже на типовые понатыканные везде здания почты. Внутри никого не было, но я сразу увидел нужный телефонный аппарат, он был совсем один и стоял в проходной. На обратном пути я встретил Никиту Соломоновича. С ним я поговорил совсем немного. Он поинтересовался моим самочувствием, а я выяснил, что здесь врачей кроме него не имеется. А нужно ли еще? Затем Никита Соломонович заспешил вниз по брусчатой дороге. Точно! Дорога. Как у меня сразу не зацепилось внимание? Она здесь есть! И даже очень неплохая. Я был невероятно удивлен, когда увидел ее. Конечно, может это только на этой улице дорога такая, но подсказывает мне мое нутро, что во всей станице все обстоит похожим образом. Как странно, вся деревня пока что пышет благополучием, но при всем этом не имеет вышки сотовой связи? Что-то здесь точно не так. Нужно было спросить об этом Богдана Алексеевича за чаем, но он со своей женой так увлек меня беседой, что я совсем забылся.
Дом, в котором меня приютили, по стилю очень похож на американские дома из шестидесятых. Правда, когда я высказал мое мнение об этом хозяину дома, тот с хохотом ответил-«Ничего подобного. Меня бы такое обидело, да обижаться настроения нет». В любом случае, чувствуется любовь хозяев дома к дереву. Солнце уже скрывается за холмами деревни, быстро же пробежало время. Перед домом меня встретила жена Богдана Алексеевича- Мария Семеновна. Она проводила меня в кухню. На дубовом столе уже стояли три фарфоровых стакана с чаем. За столом на резном кресле сидел сам Богдан Алексеевич, который выглядел под стать своему дому, черные усы, зеленый свитер с рубашкой и коричневые домашние брюки. Со словами-«Все же нечасто у нас гости бывают!» он пригласил меня характерным жестом за стол. Было видно, что никто за столом не хотел касаться темы произошедшего прошлой ночью, поэтому мне задавали обтекаемые вопросы. Беседа началась с вопроса хозяина дома:
– А вот ты зачем поехал в даль такую и глушь?
– Вообще, давно хотелось поехать куда-то. А тут