много. Но вот только в одном доме не застал хозяев, там лишь мальчик был какой-то. Но он обещал, вроде как, передать приглашение.
– Мало времени говорите? А если бы вы провели с каждым, скажем, недельку? Этого бы хватило?
– Вы к чему? Но вообще, недели, конечно, хватит, чтобы уловить все самое основное в каждом человеке.
– У вас такая возможность будет! Не пугайтесь только, впереди еще больше. Этот дом. Этот дом совсем не мой, как вы могли подумать. Он ваш. Вы так травмировались, столько всего прожили. А этот дом стоял попусту. Я, как староста станицы, решил немного его отреставрировать его и отдать на время вашего пребывания здесь. Оно продолжится дольше, чем вы думали. Простите, но, во-первых, Алексей Дмитриевич сильно задерживается. Во-вторых, вы еще не отошли от того, что произошло. А, в-третьих. В-третьих, вы узнаете сегодня за ужином. Могу лишь сказать, что наша деревушка находится намного дальше от вашей стартовой точки. Вряд ли в ближайшее время она станет ближе. У вас сейчас много вопросов, но советую придержать их, пойти обратно к Богдану Алексеевичу и записать все в свой дневник.
– Ч-ч-ч-ч-то? Не понимаю вообще ни одного слова из того, что вы говорите. Какая неделя? Какой дом? Но я лучше сам пешком пойду отсюда. Я и так уже напуган по полной, просто до тряски. А от вас еще страшнее. Что мне помешает просто пойти по дороге? Я же приду куда-нибудь, вы же не другая цивилизация, за миллион километров от других не живете. Найду просто в другом месте тех, кто отвезет меня. Вы меня простите, но мне тут уже страшно— дрожа от страха сказал я.
– Извините меня пожалуйста, Василе. Василе, я не стремлюсь вас устрашить или напугать. Мне сейчас стало очень стыдно, простите пожалуйста. Всё что делается, всё делается для вашего блага. Вы можете, конечно, прямо сейчас попытаться пойти по дороге отсюда. Может так даже будет ближе до Богдана Алексеевича. Но предупреждаю – еще сильнее не пугайтесь, всё хорошо. Клянусь своей жизнью, здесь никто и ничто не принесет вам вреда. Но правда, лучше вам будет задать все вопросы до обеда. Прогуляйтесь! У меня, между прочим, тоже много вопросов, но я тоже потерплю. Вы еще раз простите меня, но вам лучше сейчас правда пройтись. Да и я пойду.
С этими словами, он похлопал мне по плечу, мне стало противно, и я правда захотел сам выйти. Но дальше меня ждал Клондайк панических атак. Я даже не буду описывать, как мы вышли из дома и как немыслимое до этого момента наитие повело меня по ровнейшей дороге из асфальта на выезд из станицы. Что-ж. Я шел где-то час, погруженный в свои мысли. Думал преимущественно о том, что буду говорить первым встречным сельчанам. О том, как буду падать им в ноги и просить увезти куда-нибудь подальше. Но мои мысли прервала закончившаяся неожиданно дорога. Впереди была даже не проселочный путь, а настоящая лесная тропинка. Уже это меня напугало. Там даже машина не проедет, о чем речь? Может я пропустил какой-то поворот? На это мне уже плевать. Я прошел вперед буквально метров двести и увидел его. Я увидел обрыв и оборванный веревочный мост. Внизу бурно текла река. Справа в метрах четырехстах был виден дом