немного.
За окном проносились кустарники, деревья, реки, дома, людские жизни и тени. Столица была оставлена позади, впереди ждала первая остановка на долгом пути Васили к его настоящему и будущему.
Слово за слово, и коммуникация была налажена. Из купе повалил раскатистый хохот. Василе понравился его новый попутчик. С ним они спорили, смеялись и грустили на протяжении вот уже трех часов. Обсуждались фундаментальные философские постулаты.
– Василий, я же вам говорю, ну если бы я этому Зенону камень кинул бы в голову, то он бы и увернуться не успел бы! – говорил Федор Кузьмич.
– Думаете? А мне кажется, что они там в Древней Греции всему были научены и имели опыт. Не вы первый подумали о проведении такого эксперимента, – отвечал Василий.
– Ох, так и представляю. Сажает перед собой Зенона его учитель и говорит так вполголоса: "Зеня, ты бы головушку поберег. После твоих слов только и хочется, что камушек в тебя кинуть".
Далее беседа перетекла в область литературы, потом кинематографа, а затем кагор кончился.
Далее беседа перетекла в область литературы, потом кинематографа, а затем кагор кончился. Василе предложил взять что-нибудь в вагоне-ресторане или еще где-нибудь поблизости. Провиант тратить совсем не хотелось, а его собеседник был совсем не против. В вагоне-ресторане было не слишком людно. Сидел там лишь узурпатор старого места, покачиваясь в такт стука колес поезда с закрытыми глазами. Василе хотел подойти к прилавку, чтобы хорошенько разглядеть ассортимент, но узурпатор остановил его движением руки, затем широко улыбнулся и открыл глаза.
– Мне вот эти четыре нижних зуба узбек в армии выбил. Я тогда спал, а он хвать душку и того. Проснулся я, сплюнул зубы-то мои и пошел его лупить, че поделать, да? – начал разговор со странного заявления мужчина.
Василе уставился на него, как на полоумного, одобрительно хмыкнув.
– Малой, ты прости меня, я просто человек такой вот уставший, ну че поделать со мной, да? Ну вот так, житья нет просто, садись рядом. – снова попытался пойти на контакт мужчина.
– Вы меня извините, меня там друг ждет. – тактично пытался откланяться Василе.
– Да не ссы ты, я тебе возьму что-нибудь. Тебе какой чай? Ай, возьму черный, да? Тебя как зовут, паря? Ты меня еще раз извиняй, такой уж я вот, да? – странно начал беседу мужчина.
– Вася. – решил ему подыграть Василе.
– Вася, слушай, вот еще, да. Было дело, парень бинтом руку свою обмотал в армейке, а потом лупанул по стене, она у него и обмякнула, ну а че поделать, да? Хочешь жить – умей вертеться, хехе. Он потом в санчасти за жопы щипал этой рукой самой медсестер еще месяца три, пока его домой не отправили, ну приколист был парень, что еще сказать. Дело было, кстати, за три дня до того, как меня мышь укусила за ухо в этой же части, ты приколи? Вот прям мышь, вот прям за это вот ухо, ну да.
Василе было трудно терпеть этот словесный понос, сдобренный постоянными бесцельными вопросительными предложениями. Он совсем не мог оценить мотивацию