цветочной водой. Вот теперь можно было припудрить нос, чуть пригладить помадой брови, подвести уголки глаз и капнуть на губы оливковое масло с медом.
– А теперь давай займемся волосами, – сказала я Мирке, глядя на себя в зеркало.
Девчонка аккуратно расчесала меня и уложила светлые локоны в простой узел. Дома траурная вуаль заменялась куском черного кружева в прическе, так что я быстро надела платье, приколола к плечу брошь и, довольная своим внешним видом, спустилась в гостиную.
Обед уже подали, но Себастьян ждал меня, не прикасаясь к блюдам.
– Благодарю за ожидание, мистер Трэвис, – чопорно сказала я, опускаясь на стул.
Семинарист чуть покосился на служанку, готовую подавать блюда, и так же вежливо ответил:
– Мне не трудно, леди Бристоль. Надеюсь, вам лучше.
– Благодарю, – мягко, как при Дворе, улыбнулась я, давая знак служанке, что можно подавать обед.
Та встрепенулась, открыла супницу и разлила по тарелкам восхитительно пахнущую уху. Здесь, на побережье, мясо было неоправданно дорого, зато рыба поражала свежестью, вкусом и приятной ценой.
Поскольку Форш был аристократическим курортом, я не решилась использовать тут документы, принесенные доктором Либбом. По ним мы выехали из столицы, а после пересадки тщательно спрятали в потайном отделении моего саквояжа с нижним бельем. Меня слишком выдавали осанка и манеры. Живи мы тут затворниками – и то пошли бы слухи, а я не собиралась прятаться от общества. Моя задумка была иной.
В дороге Себастьян занимался переводом, и, прочитав несколько страниц готового текста, я восхитилась – этот перевод был куда полнее и точнее, чем тот, который сделал один из академиков королевской академии наук лет двадцать назад. Эту версию любовной поэзии примут с восхищением, ведь при Дворе сейчас в моде романтизм.
А значит, нам нужен издатель. Плюс инвесторы. Можно, конечно, позволить мистеру Трэвису воплотить мою задумку с рукописной книгой – но это дольше и не так прибыльно. К тому же я в состоянии украсить будущую книгу виньетками и даже рисунками пером. Совместный труд, дающий средства к существованию – это объединяет и дает силы жить. И не только силы, но и средства.
После рыбного супа подали рыбу с овощами, а после малиновый десерт и кофе.
Я с удовольствием отпила маленький глоток, посмаковала, нашла, что новая кухарка, несомненно, хороша, и улыбнулась бывшему семинаристу:
– Итак, мистер Трэвис, чем нас порадует наш сад?
Он вспыхнул лицом – не то от смущения, не то от удовольствия – и принялся рассказывать. Больше всего в саду нашлось инжира, сразу три дерева в разных концах участка. Были хурма, айва, мушмула, абрикосы и еще целый ряд пока не опознаваемых деревьев. Но что особенно восхитило Себастьяна – он отыскал два деревца синского финика.
– Нам иногда привозили его в подарок от благотворителей, – блестя глазами, рассказывал молодой человек. – Это очень полезное растение! Его плоды вкусны и очень полезны. Доктор Либб