просила прощения за вчерашнее поведение за ужином. Так же неосознанно Алексей потянулся к ней, чтобы обнять. Но в последний момент рука, зависнув в воздухе, вновь опустилась на одеяло. Нет, получится, что он первый захотел мириться, а значит, был не прав. Пусть лучше она проявит немного изобретательности, и сделает не то, что он просит, а то, о чём думает, да и некогда уже было нежиться. За окном рассвело, а со стоянки слышались звуки заводящихся моторов. Начинался новый рабочий день.
На кухне его ожидал сюрприз. На плите стояла сковорода, полная жареной картошки с пенками. Именно такую он и любит. Вместо благодарности нахлынуло раздражение. Ну почему нельзя было наложить тарелочку, и принести ему в кровать? Тогда, глядишь, и глупая ссора была бы сразу же забыта, и вечер плавно перешёл бы в бурную ночь. Но нет, врождённая гордость, вперемешку с бестолковостью, не дают нам жить, как нормальным людям.
Картошку Алексей всё-таки съел. Он очень хотел оставить её нетронутой, и проучить жену, но даже холодная она издавала такой божественный аромат, что устоять было просто невозможно. Из-за собственной слабости он расстроился ещё больше, и, уходя, даже не заглянул к детям в спальню, хотя делал это каждое утро. Довольно нежностей, нужно настраиваться на рабочий лад.
В цеху всё шло своим, давно заведённым порядком. Каждый занимался определённым делом, изредка пересекаясь с остальными по какой-либо рабочей надобности. Везде понатыканные камеры не давали расслабиться, и лишь в курилке царило временное спокойствие и тишина. Вот только для Алексея сегодня спокойствия не было даже здесь.
Когда он в первый раз пошёл покурить, он не ожидал никакого подвоха. В маленькой комнатке, в дыму, который можно было резать ножом, сидело человек пятнадцать. Но первый, кого он заметил, был Владимир, и его осуждающе-скорбящий взгляд. Испугавшись, что при всех друг напомнит о вчерашнем разговоре, он пристроился как можно дальше от него. Но как он не старался балагурить и поддерживать непрекращающиеся шутки, ему постоянно казалось, что друг не сводит с него глаз. Минуты через две такого прессинга курить перехотелось совсем. Но и этим дело не закончилось.
Выйдя из курилки, и вдохнув полной грудью пусть и не такой уж и чистый, но всё же не спёртый воздух, он почувствовал, как его руку, чуть повыше локтя, обхватило стальное объятие. Сразу же догадавшись, кому принадлежат пленившие его крепкие пальцы, Алексей не оборачиваясь, буркнул:
– Ну, чего хотел-то? Мне некогда.
– Слышь, Лёх, ты и правда, какой-то сам не свой. Я только сейчас это заметил.
– Хотел чего? – Злясь и на себя и на Вовку, так и не обернувшись к нему, со злобой выкрикнул он.
– Да не злись ты. – Видя лишь затылок друга, Владимир, тем не менее, даже не пытался развернуть его к себе лицом. – Я же по-хорошему, по-человечески хочу.
Алексей молчал. Приняв его молчание за безмолвное согласие, Владимир предложил:
– Давай посидим сегодня вечером где-нибудь в кафе. Хряпнем пивка, отведём