вписан. Даже здешние религиозные культы были больше праздниками, придуманными для развлечения от трудовых будней, чем неким тотальным программированием их психики, закабалением их ума. По всей видимости, они угасали, Храмы потихоньку рушились, и люди держались за свои традиции больше инерционно, чем осознанно.
Зная отлично, что именно ботинки его и выдают, он не мог без них обходиться. Они убыстряли его скорость при необходимости, в них был скрыт источник его связи с «Пересветом», а после окончательной гибели «Пересвета», они служили ему в качестве средства необходимой самообороны, если бы она понадобилась. Направленным ударом такого ботинка можно было раскрошить и камень. А в одном из тайных кармашков-клапанов хранился микроскопический робот, способный открыть любое запирающее устройство, вскрыть любой замок, считать любой код. Но тут не было особо уж сложных кодирующих устройств нигде.
В тот самый день, когда удрал при помощи неизвестного лысого мужчины из душистого и как бы игрушечного плена Сирени, испытывая невыносимый уже голод, Фиолет решил всё же пообедать. Успокоившись после сумасшедшего бега, он оглянулся вокруг и подумал: вряд ли, так быстро очухается матрёшка, а он через пару часов уже будет дома. Теперь же можно хотя бы полчаса уделить перекусу, дабы не упасть в голодный обморок. В последний раз он ел с тем перевозчиком его овощей у костра в чистом поле, где они вместе ели какую-то немыслимо-вкусную деревенскую кашу и запивали её таким же вкусным густым, топлёным молоком.
Живя с Ивой, Фиолет пристрастился к местной еде, находя её необыкновенной, полезной, натуральной, да и просто вкусной. Найдя глазами дешёвенькую миленькую столовую недалеко от скоростной дороги, он туда и нырнул. Перекусывая в столовой, так примерно назывались места для приёма еды вне дома, он заметил в большое окно, у которого он и сидел за столиком для одного посетителя, того самого блондина, которого видел в тот самый час, как они с лысым вышли наружу из обители магини Сирени.
Сам по себе он и не вызвал никакой особой тревоги. Мало ли людей, с которыми сталкиваешься не раз и не два даже в многолюдном городе. Парень как-то уж разительно отличался от туповатых, неумных преследователей из числа тех, которые успели надоесть больше, чем вызывать настоящую тревогу. Он был слишком интеллигентен по своему виду, слишком занят своим неким самоуглублённым обдумыванием чего-то, известного только ему лично. Он и смотрел вокруг как-то по-особенному, чуточку поверх голов мельтешащих горожан. Считая пролетающих птиц, он, вероятно, на ходу решал сложные запутанные задачи, поскольку похож был именно на студента. Поэтому Фиолет только скользнул по нему взглядом, только отметил, что уже видел его, и углубился уже сам, но только в тарелку с едой.
Для Фиолета являлось большим удобством, что столики в столовых выбирались людьми в зависимости от того, одни ли они приходили для утоления голода, или компанией. Больше трёх человек они, как правило, и не ходили нигде. Шумными толпами они собирались лишь