из академии, даже если она вскроет картотеку или кабинет ректора.
Я навострила уши, потому что именно это и собиралась сделать. Однако постаралась ничем себя не выдать, просто посмотрела на профессора Тугура полным любви взглядом. Роскошное обещание! Идеальное! Так подходящее моим планам.
– Твоя страсть к экспериментам меня иногда пугает, – ответил мастер. – Что она сделала не так? Плетение, конечно, корявое, но руки работают – уже хорошо.
– А я тебе говорил, Эли, будь послушной девочкой, не бегай по топям и горам, сиди вяжи или вышивай, – ехидно заметил Роберт. И я, не выдержав напряжения сегодняшнего дня, треснула его увесистым учебником, да так сильно, что он потерял равновесие и шлёпнулся на пол.
Затем вспомнила, что за причинение физического вреда полагается наказание, посмотрела на профессора, затем на мастера. Те внимательно следили за моими действиями и молчали.
– Я не стану извиняться. Наказывайте.
Однако реакции с их стороны не последовало. Мужчины легко поднялись, отошли в сторону и зашептались, прикрывшись щитом, я же осталась наедине с Робертом, который уселся, по-восточному сложив ноги, и сейчас смотрел на меня.
– Что? – Я не выдержала первой.
– Смотрю на тебя и думаю, как ты дожила до столь почтенных лет с таким даром влипать в неприятности.
– Этот дар у меня активизируется только в твоём присутствии. – Я криво улыбнулась, чтобы он не обманывался – я по-прежнему терпеть его не могу, и вся эта история со спасением жизни – исключительно моё желание обелить свои руки, а не забота о нём.
– Рассказывай! – недоверчиво хмыкнул он, поднялся и подал мне руку.
Не принять её – невежливое поведение. Особенно после детской выходки с книгой, за которую, уверена, ещё получу. Роберт не из тех, кто спускает подобную дурость даже молоденьким симпатичным девицам, тем более мне. Пришлось продемонстрировать манеры, принять цепкую лапу врага, подняться и даже выдать приличествующую случаю улыбку. Мол, вот видишь, не ты один здесь взрослый и воспитанный, я тоже так умею.
– Точно тебе говорю. Отправишься на какое-нибудь задание, вернёшься и узнаешь, что без тебя я даже ни разу ни одного правила не нарушила. Мы ведь как магниты с разными полюсами, отталкиваемся и создаём что-то-то-там! – закончила я бестолково, потому что сама этот предмет не изучала, а нахваталась по верхам, по краям, когда братец с Робом увлечённо обсуждали и экспериментировали.
– Не хочу тебя пугать, бестолковый ты ребёнок, но разные полюса магнитов притягиваются.
Со стороны раздался страшный сип. Мы оборвали беседу и обернулись к мастеру. Тот сильно покраснел, согнулся, прижав одну руку к груди, а второй безостановочно колотил себя по бедру. Изредка из его горла вырывались странные, пугающие звуки, и могло показаться, что ему нехорошо, но нет – он просто беззвучно хохотал.
– Чувствую, год будет непростым, – прохрипел он спустя время. – Но очень весёлым.
– Отличный будет год! – поддержал его коллега, потирая руки