непонимание и… боль. Дрогнули чувственные, красиво изогнутые губы. Она судорожно вдохнула.Рот чуть приоткрылся, обнажая ровные, ослепительно-белые зубы. У него перехватило дыхание. Он зажмурился и, когда открыл глаза, встретился с ее прежним, равнодушно-замороженным взглядом.
– Отпусти меня, – попросила она.
– Ах, да, – Иван растерянно опустил руки и, спохватившись, встревоженно добавил: – Извини, я не хотел! Больно?
Из ее груди вырвался стон. Она качнулась к нему и вцепилась в его руку.
– Сильно больно? – он испуганно заглянул ей в лицо.
– Да лодыжка что-то… Связки, что ли, порвала? А еще коленка…– Анжела прикусила губу и опять тихо застонала.
Ивана прошиб холодный пот. «Что делать-то?» – заметалась в мозгу паническая мысль. Он окинул взглядом территорию. Так и есть! Скучковались работнички золотые и пялятся. Тьфу! Человек, может, связки порвал, боль адская. А они, вместо того, чтобы помощь предложить, только бы глазели да сплетничали.
– Анжел, ты это… не двигайся, погоди, – он заглянул в ее посеревшее от боли лицо. – Я на руках тебя до кабинета донесу, а там медсестру вызову.
– Нет, спасибо,– прошептала она. – Я сама потихоньку.
Иван чертыхнулся про себя. Вот упертая!
– Ладно, держись за меня, и пойдем.
Анжела тяжело оперлась на его руку и попыталась сделать шаг, а потом охнула и опять осела на землю.
– Да что это такое, твою мать! – взревел Иван.
Он с осторожностью подхватил Анжелу на руки и понес к входу в административное здание.Навстречу ему с крыльца уже бежал вахтер.
– Вызови медсестру в мой кабинет. Срочно! – хмуро распорядился Иван.
Вахтер выхватил сотовый. Иван быстро прошагал мимо опешивших от пикантности ситуации женщин, убирающих главную клумбу вдоль фасада здания, и влетел в предусмотрительно распахнутую вторым вахтером дверь.
Голова Анжелы покоилась на его груди. Он скосил глаза на белевший у него под подбородком головной платок. От платка почему-то пахло майскими тополиными почками. От этого запаха в груди разрасталось облако непонятного щемящего чувства. Потом облаку стало там тесно, и оно опустилось куда-то в район солнечного сплетения.
Иван дотронулся до платка губами, глубже втянул носом воздух. Анжела беспокойно шевельнулась. «Гляньте, какая чуткая, – усмехнулся он про себя. – Уж и прикоснуться нельзя. А легкая какая, прямо мрак. Не ест, что ли, ничего? На какой-нибудь новомодной диете сидит, бабы это любят».
В его кабинете уже ждала пожилая строгая медсестра. Иван со всеми предосторожностями опустил Анжелу на стул. Она опять посерела лицом и закусила губу.Иван беспомощно взглянул на медсестру.
– Посидите, пожалуйста, в приемной, я осмотрю ее, – вежливо попросила его она.
Он быстро вышел из кабинета и опустился на стул. Только бы медичка боль новой бухгалтерше облегчила! Сил нет смотреть, как она страдает. И, как ни крути, по его, Ивана, вине. Понесло его на бухгалтерскую клумбу. Ведь прекрасно знал, что до обеда только территорию