Всё будет, Файн?. Эйлин Фарли

пригласил… Э-э-э… Меня пригласили, короче. Вот только не помню кто. Ну, как дела, паршивцы? Чем занимаетесь? Что-то тухло тут у вас. – МакНил очертил круг бутылкой.

      – Сейчас будет весело, свинка Пеппа9, – сделал шаг к нему Лиам. – Я собираюсь начистить твой пятачок. При всех.

      Джонни демонстративно расхохотался.

      – Погоди, папаша, – почесав щеку, сказал МакНил. – А как же гребаные, мать его, традиции Фестивуса? Мы еще не подвели итоги уходящего года. Счастливого Рождества! – крикнул он салютуя всем полупустой бутылкой.

      Народ вяло ответил то ли из вежливости, то ли из подхалимажа.

      – Ну, давай, Лиам-Свин. Скажи при почтенной публике, что думаешь. Поделись сокровенным, ну? Я жду.

      – Да пошел ты! – зашипел Мэдисон, почему-то налившись пунцовым румянцем.

      – Ладно, я тогда первый. Кхе-кхе, – Джонни прочистил глотку. – Я был о-очень плохим мальчиком в этом году. Но это не имеет к делу никакого отношения. Короче, Мэдисон! Ты мне доставил много хлопот…

      – Заткнись! – отрезал Лиам, сжав кулаки так, что они побелели.

      – Да-да, много хлопот… Разве я виноват, что ты слабо трахал крошку Присциллу своим малю-юсеньким членом? – Джонни с издевкой показал Лиаму мизинец. – Ты мог бы поблагодарить меня, вообще-то. Присцилла кричала очень громко, когда скакала на мне. И чем ты отблагодарил, а, Свин? Как думаете, м-м-м, чуваки? – обратился он к притихшим студентам. – Лиам Мэдисон поджег мою тачку. Вот как. И, подводя итоги года, скажу: вместо того чтобы начистить мне морду, ваш папа-Свин со своими корешами спалили мою чертову колымагу. А я терпеть не могу пешие прогулки. И сегодня, в этот светлый праздник «Правды», я собираюсь сделать из борова сочную отбивную.

      Толпа ахнула! До того пошатывающийся Джонни выбросил бутылку и с ловкостью гепарда бросился к символу Фестивуса – алюминиевому шесту. Он перевернул его так, чтобы отделать соперника скрещенными деревяшками подставки. Лиам взревел и бросился на Джонни с голыми кулаками. Но тут же отлетел в сторону, потому что МакНил зарядил ему ногой в живот.

      – Хорош, чуваки! – тревожно крикнул кто-то из толпы.

      Джонни и ухом не повел. Он ринулся к скрючившемуся на полу от боли сопернику, четким ударом в ухо развернул к себе лицом, а затем использовал шест, чтобы придушить его. Он придерживал шест левой рукой и правым коленом, а свободной рукой бил по лицу Лиама. Тут я заметил перстень-печатку на пальце МакНила. «Отбивная». В зале и правда запахло жареным, ведь Джонни мог прикончить парня, раскроив ему череп железякой.