Ох, за сигарету можно было купить обширное количество услуг: от чёток из бумаги, что делаются за три дня из книжных страниц и ниток из одеяла, до массажа и услуг интимного характера. Об уборке за сигарету, вынос мусора, покупке за сигарету, например, сока, я уж молчу. Этим, к слову, активно занимался парень ко кличке Адольф. Или Гитлер. Или Фюрер. Звали его кто как хочет, но в диапазоне этих трёх кличек. Адольфа звали так из-за его внешнего сходства с, как нетрудно догадаться, Гитлером. Адольф был рад убраться в палате утром и вечером всего за одну сигарету, причём убраться качественно, по совести. Также он менял соки и тому подобное на сигареты, и он же просил сделать или делал сам чётки, кубики или ещё что-нибудь из бумаги. У него же я однажды приобрёл за пачку сока игральные кубики из бумаги. Но это не те кубики, которые кости. А те, которыми играют в особую игру: берётся два-три-четыре кубика, эта горсть помещается в ладонь, подкидывается, и нужно успеть перевернуть ладонь тыльной стороной вверх и поймать падающие обратно кубики. Затем снова подкинуть, снова успеть перевернуть ладонь и снова поймать. Так пока не надоест. Есть также и валюта чуть меньшего номинала, но всё же важная: еда. Особенно сладкая еда: конфеты, печенье, вафли. Адольф находился в больнице с 2012-го года, когда президентом ещё был Медведев, поэтому он был удивлён, узнав, что сейчас у власти опять Путин. Фюрер не являлся старожилом. Я слыхал, что там есть парень, что лежит там уже почти восемь лет: с 2007-го года. Ох, да даже я сам видел на тумбочке надпись: «Прибыл – 06.07.1996. Убыл – 06.07.2006». Странно. Наверное, просто шутка. Гитлер показался мне знакомым, хотя я просто подумал, что довольно часто вижу такой тип внешности.
Вернувшись с обеда в палату, меня познакомили с правилами: не давать спички, зажигалки и ножи больным, не разговаривать с ними, и не ходить в первую палату. Первая палата – место, где держат особо буйных. Да, дети тоже могут быть опасными, особенно с шизофренией. Вообще, в нашем отделении лежали, в основном, эпилептики и те, у кого большие проблемы с поведением. «Большие проблемы с поведением» надо понимать шире: парень по кличке Емеля лежит в больнице уже пятый-шестой раз, был отдан в детский дом. В первый раз он попал в больницу потому, что хотел топором зарубить свою сестру. Её спас вовремя поспевший полицейский. Емеля имел в «арсенале» шизофрению и раздвоение личности, как мне сообщили. Также там был парень по кличке Боча. Я видел таких, много раз даже в своей школе: гиперактивный, агрессивный, любящий сыграть что-то для публики или унизить себя ради смеха, любящий подраться. Большую часть времени он находился под аминазином. Аминазин – сильный нейролептик, он широко известен и за пределами таких мест, но здесь у него особый шарм. Здесь ты сталкиваешься с людьми под его воздействием. Они очень заторможены, могут нести бред, но чаще всего просто лежат на кровати, не обращая ни на что своего внимания. Дни для них летят быстро. В отличие от тех, кто не лежит здесь из-за болезни и продолжительное время, привыкнув к особому расписанию дня. Время там