Любительский уровень.
– Так себе оправдание.
– Согласен. Скажем так, у неё был период подросткового бунта.
– А девочка-то не такая уж и правильная, если содрать позолоту.
– Вполне возможно, – Глеб посмотрел с неким вызовом, – так что? Мир?
– Расслабься, ты не там копаешь. Ищи ещё кого-то, кто мог запасть на Галю, а мне пора домой. Устала, как собака. И Саше передай, чтобы не присылал посредников. Взрослые люди сами справляются.
– Он не в курсе, что я здесь. Кстати, тебя подвезти?
– У тебя навязчивое желание быть моим провожатым? Не надо.
– Извини, – Глеб отступил.
Надо было решать, что говорить матери. Возвращение поздно ночью позволило избежать постыдных объяснений, а за завтраком Лиза отвертелась от откровенной беседы, ловко сыграв на боязни опоздать на работу, но сейчас придётся что-то придумать.
Мать безмолвно сверлила осуждающим взглядом, как притаившаяся сытая паучиха поджидает давно обречённую жертву, пока пристыженная Лиза меняла бельё и кормила старуху. Когда тянуть дольше стало невозможно, Лиза села у кровати и с читаемым унынием уставилась в точку между желтоватыми белками под белёсыми остатками бровей.
Всё равно придётся через это пройти, так пускай хоть поскорее. И отсыпаться!
Мать повела ухом, будто бы прислушиваясь к чему-то в коридоре, и сварливо забормотала:
– Так и будешь молчать? Или расскажешь уже, что стряслось?
– Мам, ты же в курсе про свидание с Сашкой. Немного затянулось, вот и всё. И смена тяжёлая вышла…
– Врёшь. Выглядишь как жалкий ощипанный цыплёнок. Даже хуже. Отводишь глаза. Что он с тобой сделал?
– Мам! Ничего. Ничего особенного.
– Да не мамкай ты! «Ничего» и «ничего особенного» – разница есть, и существенная.
– Мы ходили потанцевать, с его старшим братом Глебом. В клуб. Там была их старая подружка… Ну, скорее подружка Саши. Галя.
– Дала тебе что-нибудь? – неожиданно строго спросила старуха.
– Галя? Нет, – у Лизы мелькнула надежда, что всё закончится лёгким испугом, – наоборот, хотела забрать прямо из кармана, но умудрилась повредить себе кисть и братья повезли её в больничку. Тоже мне – мажорка! Конченая. Орала, что это я виновата, представляешь, мам?
– Точно ничего не давала?
– Да нет же!
– Хорошо. Больше с ними не встречайся. Гнилые людишки.
– Да я пока и не собиралась, – уклончиво сообщила Лиза и хотела улизнуть из комнаты, но телефон призывно запиликал из домашних шортиков, а мать так и вперилась в подсвеченный прямоугольник. Лиза вытянула краешек экрана – Сашка. Снова названивает, неймётся ему. Торопливо сбросила звонок и встала, но тут старуха подняла указательный палец ко рту и зашипела:
– Т-с-с-с!
– Всё уже, – Лиза убрала телефон, – всё, отбой. Довольна?
– Да не телефон! Слышишь, тетеря?
В коридоре шумела стиральная машинка, загруженная полчаса назад, но из её недр доносился мелодичный тихий перезвон, нарушающий привычный фон.
Динь. Динь-динь. Динь. Динь-динь.
– Чёрт!