правда?
Он не мог смириться с таким поворотом.
– Мышонок умер?..
На его лице отразилось желание вообще отказаться от этой истории. Но «Элджернон» уже покончил с большей частью невинности, которой Робин все еще обладал. Сбитый с толку разум выбирал из двух вариантов: перейти из света в темноту или из темноты на свет.[7]
– Понимаешь, что это значит? Что будет дальше?
Но Робин не мог предвидеть последствий для Чарли. Они его и не тревожили. Я опять включил воспроизведение. Минуту спустя он заставил меня снова сделать паузу.
– Но мышонок, папа. Мы-мы-мышонок! – Он демонстративно заныл, как малыш, но это было не совсем притворство.
Мы остановились на ночь в мотеле недалеко от Шампейн-Урбаны, штат Иллинойс. Робин не собирался спать, пока история не закончится. Он лежал на своей кровати, переживая окончательную деградацию Чарли Гордона со стоицизмом Сфинкса. Когда все завершилось, он кивнул и жестом велел выключить свет. Я спросил, что он думает, но Робби просто пожал плечами. Только в темноте у него вырвался вопрос.
– Мама когда-нибудь читала эту историю?
Я растерялся.
– Не знаю. Наверное, да. Скорее всего. Это своего рода классика. Почему ты спросил?
– Сам-то как думаешь? – сказал Робин резче, чем, возможно, намеревался. Когда он заговорил снова, в его голосе звучало раскаяние. Мой мальчик то ли вышел на свет, то ли покинул его. Я не понимал, что происходит. – Ну ты же понимаешь. Мышонок, папа. Мышонок…
Мы добрались до Мадисона чуть позже полудня в тот день, когда я обещал вернуть Робина в школу. Я получил автоматическое сообщение о том, что он отсутствовал без объяснения причин, с просьбой уведомить, знал ли я об этом («Пожалуйста, ответьте ДА или НЕТ»). Надо было привезти его прямо в класс. Но до конца занятий оставалась всего пара часов, и я чувствовал то же, что чувствовал всегда, когда приходилось передавать сына людям, которые его не понимали. Я хотел, чтобы он еще немного побыл со мной.
Я взял его с собой в кампус. Мне было страшно возвращаться туда после долгого отсутствия. Мне выдали письма, и я связался с ассистенткой-аспиранткой Цзиньцзин, которая вела занятия в мое отсутствие. Цзиньцзин суетилась вокруг Робина, как будто он был ее родным младшим братом из Шэньчжэня. Она повела его посмотреть витрину с метеоритами и фотографиями с «Кассини». Я же добровольно отправился в пасть к Карлу Страйкеру, моему коллеге и соавтору по статье о выявлении биосигнатур в атмосфере экзопланет, обнаруженных с помощью телескопа. Я задерживал сдачу своей части текста.
– Массачусетский технологический собирается нас обскакать, – сообщил Страйкер.
А как иначе. Массачусетский технологический институт, Принстон или Европейская ассоциация астробиологии вечно оставляли нас в дураках. Просто заниматься наукой недостаточно. Куда ни кинь взгляд, повсюду соревнования: за профессиональный рост, за долю в убывающем грантовом пуле и за лотерейный