чтобы не впадали в панику от чрезмерности нагрузок и фантазийных особенностей клиентов: как-никак высший комсостав».
«Можно, – отвечаю. – Всё будет инкогнито, девы будут тренированные на гастарбайтерах (тут он поморщился), но оплата пойдёт по двойному тарифу».
«Да хоть по тройному. Мы ж богатая страна, ты шо, не чувствуешь?»
И я получил ещё одну мобилу с ещё одним секретным номером. И начал воплощать я свою идею для удовлетворения потребностей высшей элиты нашей России-матушки. Вот уж не думал. Однако – сделал пристройку к «Галерее» своей, с отдельным подъездом автомашин. И полной автоматикой. В том смысле, что ни ты никого, ни тебя никто не видит. За исключением, конечно, «обслуживающего» персонала. Да и то по желанию у них могут быть завязаны глаза.
Представь себе: автоматически открываются ворота, в помещение въезжает авто. Ворота закрыты. Ты входишь в комнаты. Фонтан, столы, закуски, вина. Из комнат выходит девушка. Не подошла. Звоночек. Она уходит. Приходит вторая. Выполняются все желания посетителя. Далее при выезде протягивается талон, полученный при въезде. Всё!
Полное инкогнито. Меня просили расчёт вести безналичным способом – пожалуйста. Мне даже лучше – хоть что-то на счёт предприятия будет идти. И так уж налоговая наезжала. Но дудки – я сразу звонил по первой секретной мобиле, и налоговики просто исчезали.
А с бордельеро получилось вот что.
Меня эти вояки попросили в приказном порядке быть. «Мало ли что, – говорят. – Не будем же мы голые бегать по коридорам, искать директора. И наш, – опять кивок наверх, – не поймёт».
Для подготовки приехал какой-то ответственный полковник, он всё и устроил. Я в себя после этого приходил неделю. Девочек отобрал самых, так сказать, оторванных. Тренированных. Оплату обещал за мероприятие в тройном размере. Девы подошли к задаче спокойно. Спросили, сколько будет.
«Не знаю, – отвечаю честно. – Всё очень на высшем уровне».
«Ну хорошо», – говорят девки. И выступили на высшем. Ужас! Ужас! Я ж не привык. Да уж и годов мне – не мальчик. Перед своими девками неудобно. Хотя повидал я за это время всякое.
Короче, что организовал этот полковник. Две девицы при входе в зал. Конечно, совершенно голые. Полностью покрыты нутеллой. Из одежды – на голове у одной фуражка пехотного офицера, на другой – каска времён 1941–1945 годов. И в руках винтовки с трёхгранным штыком ещё. Мосинские, 1895 года. Во, брат, дела.
На столе рябит. Рыбные нарезки, мясные нарезки, вазоны с фруктами. А посередине в позе лотоса на блюдах ещё две мои «сотрудницы». Тоже голые в нутелле. Одна в танкистском шлеме, другая – в морской капитанской фуражке. И в конце зала ещё три моих. Голые, естественно, но с красными сигнальными флажками. Без нутеллы. Но в пилотках.
Зал же оборудован соответственно: по стенам – диваны, подушки. На полу – ковры. Девочки тихонько ко мне подошли, говорят: «Не беспокойтесь, Семён Силыч, не подведём. Мы армию уважаем».
А полковник всё суетится. Листки им подаёт с какими-то текстами. Шёпотом